Зверь

Её затошнило. Чёткие совпадения шли одно за другим, уверенность в том, что ей не показалось, крепла. Сомнений не было, Адам Бишоп — оборотень. Он — Зверь. Тот, кем пугают местных детей и тот, из-за которого люди бояться выходить по ночам. Он — порождение тёмных индейских легенд, за которыми, как и предупреждал Нильсен, легко скрыть правду.

Эллен спрятала лицо в ладони. Болело всё — душа, разум, тело. Всё её существо противилось, изнывало, коробилось, словно в агонии — принимать правду оказалось чудовищно невыносимо. Невыносимо было видеть доказательства того, что на свете существуют вещи, неподвластные человеческому разуму. Вещи, которые просто есть, хотела она того или нет. Оборотни существуют, шаманское колдовство — не просто трюк для привлечения туристов, не выдумки фантастов и не наркоманские приходы, под легендами скрываются реальные истории — наполовину забытые, приукрашенные, недосказанные — но всё же реальные. Это было сродни удару по голове. Эллен до безумия хотелось отмотать время назад и вернуться в своё неведение.

Барр резко отняла ладони от лица и осмотрелась. Какое-то неясное, недооформившееся чувство снова толкало её вперёд. Она вскочила с постели и заметалась по комнатам. Схватив бумажный пакет из-под продуктов, Эллен затолкала туда документы, телефон, смену белья, теплый свитер и фонарь, взяла подмышку ноутбук и сунула за пояс пистолет Хилла. Почти полный чемодан с вещами она бросила, как ненужный балласт — туфли на шпильках, пышная, как торт, ночнушка и крем для рук в одночасье перестали иметь значение.

На часах было четверть пятого, до рассвета оставалось полтора часа. Погружённая в темноту лесопилка встретила её тихим шумом леса и отзвуками далёких голосов на КПП — рабочие наверняка всколыхнулись очередной проблемой со светом. Пригибая голову, Барр, словно воровка, двигалась вдоль жилых блоков к единственной машине, которую видела издалека. Пэтти так и не забрала свой джип, он сиротливо стоял у распила с воткнутым в замок зажигания ключом.

— Вы далеко, мэм? — настороженно поинтересовался Сэм, выглянув из будки охраны, чтобы поднять шлагбаум.

— Открывайте, — рявкнула Барр, движок зарычал ей в унисон, когда она нажала педаль газа, готовясь снести шлагбаум, если охранник не прекратит тянуть время.

Сэм нажал кнопку, не сводя с неё настороженного взгляда. Заряженный пистолет лежал на приборке. Эллен надавила на газ, покидая, наконец, это проклятое место навсегда. Она надеялась на это.

Казалось, Эллен перестала бояться. Страх и адреналиновая лихорадка превратились в злость. Она злилась на саму себя. Она ненавидела себя за слепоту, за глупость, за то, что так легко предала свои принципы, поставив чувства выше разума. Она спала с ним. Её касались руки, которые убили до этого нескольких людей. Она спала с человеком, который был человеком лишь наполовину. Барр не испытывала отвращения, лишь ужас от осознания того, как близко она была к необузданной, дикой силе, которая могла разорвать её напополам, как тряпку. Она была рядом с ним, тонко подмечала все его странности, но не хотела верить своей интуиции.

Она неслась по утоптанной колее к городку и судорожно прикидывала, что делать: разыскать Варгаса и всё ему рассказать или гнать в сторону Портленда до последней капли бензина. Первый вариант грозил ей, как минимум, подозрением в сумасшествии, а как максимум федеральной тюрьмой, если она засветит документы, присланные ей детективом Дэлино. С грифом «совершенно секретно» тягаться было чревато. Этот проклятый штамп навсегда лишил её возможности докопаться до причин гибели брата, а в том, что он погиб и погиб от руки Зверя, она уже не сомневалась. Его останки будут лежать в братской могиле густых лесов до тех пор, пока не превратятся в пыль. Утешало лишь то, что родители никогда не узнают об этой ужасающей правде. Ей же хотелось стереть себе память.

Свет фар выхватил во тьме силуэт, и Эллен ударила по тормозам, едва не разбив лоб об руль. Она знала очертания этой фигуры до последнего изгиба. Адам снова стоял у неё на пути. Не отрывая от него взгляда, Барр дрожащими руками потянулась за оружием.

Щурясь от яркого света фар, Бишоп шагнул за границу света и тени, но оставаясь при этом в поле её зрения.

— Кажется, нам пора поговорить, Эллен, — спокойно произнёс он и поднял руки, стараясь показать, что не угрожает ей, — пока ты снова не попала в беду.

Рубашка на нём была швами наружу, едва застёгнутая на пару пуговиц, словно он натянул её второпях, босые ступни утопали в мягкой, влажной земле и густой траве. Сейчас он больше всего походил на одичавшего аборигена, опасного и непредсказуемого, как всё неизведанное. Эллен поняла, что не сможет скрыться. Щелкнув ручкой двери, она шагнула на землю.

— У меня чёртов пистолет, не приближайся ко мне, — нащупав рычажок предохранителя, она опустила его вниз.

— Стреляй, сделай одолжение. Только целься в голову или сердце, иначе бесполезно потратишь патроны, — ответил Адам. Он смиренно опустил голову, словно отдавал свою судьбу в её руки.

Осмелев, Барр сделала шаг вперёд. Дуло пистолета ходило ходуном, палец подрагивал на спусковом крючке, а рукоять скользила по вспотевшей ладони. Если бы Адам сделал хотя бы один шаг вперёд, ей-богу, она бы выстрелила, но вряд ли попала бы. Что с пушкой, что без неё, Эллен не была в безопасности. Оружие действовало не лучше банального самовнушения, Барр понимала, что даже с ним у неё нет ни единого шанса, и от этого лишь сильнее закипала яростью, словно животное, пойманное в капкан.

— Я одного не пойму, на кой чёрт тебе понадобилось увечить мою машину? Напугать хотел? А поезд? Там же был ты, верно? — злость хлестала её по ногам, заводя и подначивая прицельно плеваться ядом. Нет, она больше не испытывала страха, лишь ярость и бессилие. — Это ты убил тех двоих. Ты убил Марти. И свою девушку. И брата моего ты убил. Ты врал мне всё это время. Ты — монстр!

Её голос эхом отталкивался от необъятных сосновых стволов и возвращался, повторяясь троекратно и пугая её саму. Эллен, словно дикая, дёргалась от каждого звука и бегло переводила взгляд по сторонам, ожидая опасности отовсюду.

При слове «монстр» Адам дёрнулся, будто получил пощёчину.

— Ты не сможешь это доказать.