— Прошу прощения.
Мать Гордона только пожала плечами.
— Тебе не за что извиняться, Юлия. Когда Александр вернулся и женился, он стал серьезным. Настоящий семьянин. А Тобиас наоборот… Но это его жизнь и его выбор. Мне, как матери, остается надеяться, что теперь он тоже остепенится и перестанет рисковать собой.
Только благодаря тому, что вчера «несерьезный» Гордон рискнул, я сижу здесь — живая и почти невредимая.
— Вы хотите, чтобы я уговорила Тобиаса бросить его работу?
Глаза Офелии широко распахнулись.
— Нет-нет. Мужчине нужно дело всей его жизни. Но еще ему нужна женщина всей его жизни. Ради которой он будет возвращаться домой.
Вилка звякнула о тарелку. Щеки Ровены порозовели, точь-в-точь как те сырники.
— Извините.
Хм, этой-то зачем краснеть и извиняться?..
Ой! До меня вдруг дошло, и кончики пальцев похолодели. Впору вообще ронять вилку на пол и прятаться под столом! Неужели Офелии не сказали про мою «беременность»? Ну да, точно не сказали. У них так не принято, мы же еще не женаты. И что теперь делать?
Я медленно прожевала бекон, сглотнула и натянуто улыбнулась.
— М-мм, Офелия, боюсь вы не знаете подробностей, — я запнулась, тщетно подбирая слова.
Вот как сказать этой эффектной женщине, что она скоро станет бабушкой? Я оглянулась на Ровену, но та была сосредоточена на своей тарелке.
— Понимаете, у нас с Тобиасом есть причина стать мужем и женой… И романтические чувства здесь ни при чем.
Наши с Офелией взгляды встретились, и мне вдруг на секундочку показалось, что она догадалась. Нет, не о беременности, о моей роли, о сделке, о моем непонятном, неопределенном отношении к лорд-стражу. Догадалась, что все не так просто.
В горле пересохло, я потянулась за стаканом воды. Только нового допроса мне не хватало!
— Романтические чувства не лучшая основа для брака, — рассмеялась она. — Любовь — это нечто большее, чем роскошные подарки. Это желание защищать, беречь, несмотря ни на что. Зачастую мужчин называют защитниками, но мы, женщины, защищаем наших супругов не меньше.
Мне хотелось уткнуться в тарелку вслед за Ровеной. Эти разговоры… Они слишком смущали. Хотела ли я сейчас уберечь Тобиаса? Еще как! Но что-то слишком часто вокруг говорят о любви. Даже такой сухарь как Александр.
— Неважно, почему Тобиас сделал предложение, и тем более неважно, почему вы его приняли. Какой бы ни была эта причина, она касается только вас двоих.