Я проснулся утром (по времени Земли, выверенному по Сеулу, GMN+9 часов), как всегда, в одиночестве, просто полая форма, и, как обычно, жутко голодный.
После обильного завтрака отправился понаблюдать за работой Мигла в замкнутом контуре – с аудиовизуальной записью, предоставляемой для экспертизы, исследований и архивации военными системами слежения. Сегодня он, положив руки на колени ладонями вверх, сидел в позе для медитаций на полу небольшой комнатки, похожей на часовню неизвестной религии, если только святилища могут быть оснащены голографическими дисплеями с голосовым управлением (не исключено, что так оно и есть, я далеко не религиозный человек). Дыхание Мигла было медленным и равномерным, вероятно, так он старатся обрести необходимое для работы спокойствие. Открытые слепые глаза неподвижно смотрели куда-то вдаль, вероятно, в темно-синюю глубину исследуемого объекта. Вокруг головы терновым венцом торчали бесчисленные щупы датчиков, регистрирующих квантовое состояние его головного и спинного мозга, его медитативное сознание.
– Смотрю на судно сверху, – пробормотал он. – Все еще не могу" найти путь внутрь. Пока не могу.
Уголки его губ чуть заметно приподнялись. «Побеждает тот, кто не боится рисковать, – вспомнилось мне. – Всегда верен. Ура-ура!» Что ж, его необычные способности и правда требуют спокойствия и сосредоточенности. А мой сомнительный дар проявлялся сам по себе.
– Возвращайся к сигнальному канату, – раздался чей-то скрипучий голос.
Но в комнате кроме Мигла никого не было. Я предположил, что это его руководитель. Или оператор, неизвестно, как у них это называется.
– Физически он слеп, это мне понятно, – обратился я к офицеру медицинской службы, сидящему рядом со мной в будке наблюдения. – Но не может ли отсутствие представления об объекте послужить некоторой помехой в его догадках?
– Удаленный наблюдатель не выдает догадок.
– Я не хотел никого обидеть. Я имел в виду искажения, вызванные предвзятым мнением, кажется, это называется фронтальной загрузкой. – Ну, к примеру, это дурацкое стазис-поле. Можно ли быть уверенным, что в результатах не будет примеси чепухи из комикса, который он читал в детстве?
– Мистер Мигл давно преодолел эти трудности, мешающие новичкам, – недовольно отрезал медбрат, явно раздраженный моей бесцеремонной болтовней. Коротко подстриженные седые виски и решительный взгляд выдавати в нем ветерана войны в… Я поспешно отогнал эту мысль. – Полковник может позволить себе отклониться от последовательности, предусмотренной традиционных протоколом. Что он и делает, когда его это устраивает. – Я кивнул и пробормотал что-то, давая понять, что полностью согласен. Вероятно, его это успокоило, и он пояснил: – Это обеспечивает полиномиальность пути поиска.
– Гм.
Я устроился поудобнее и стал смотреть, как в трехмерном голографическом изображении формируются и изменяются предварительные образы. Невидимый лазер повторял движения пальцев Мигла и создавая эскизы. Со стороны было видно, что он мысленно бродит вокруг корабля в замерзшей пустыне Титана. Кинестетическая проекция. Состояние психики, вероятно, недоступное зрячему человеку. Или это просто причуда, моя обычная сентиментальность толстяка?
– Я спускаюсь, меня увлекает сила притяжения, – донесся голос удаленного наблюдателя.
Его слова прозвучали неразборчиво, словно во сне. Я увидел, как вздрогнули его плечи, словно Мигл чуть не упал вперед.
– Проснитесь, полковник, – без тени упрека произнес тот же посторонний голос. – Вы дремлете.
– Он соскальзывает во Вторую Фазу. Это гипнотическая миоклония. Конвульсивные спазмы.
– Я не спал со вчерашнего дня, – пожаловался Мигл, тряхнув головой. – Вот оно. Я внутри.
На экранах, воспроизводящих интерпретацию его психического видения или ощущения, вспыхнули визуальные шумы. Странно, но эти небрежные наброски очень похожи на шестиугольные соты пчелиного улья. Они дрожали, сжимались, а затем выстраивались в некоторое подобие закругляющегося коридора. Компьютерные программы улучшали изображение, используя архив личных символов Мигла.
– Аналитическое наложение, – тоном ментора произнес оператор.
– Я не… Нет, это именно то, что я воспринимаю. Господи, Чарли, это такое древнее сооружение. Миллионы лет. Десятки миллионов.
ebooksa