— Я поеду один.
— Но я не вправе…
— Солдат, — говорю я спокойно, — я отдал тебе приказ. Или у тебя есть командир главнее меня?
— Нет, сэр, но…
— Тогда о чем говорить?
Я заканчиваю с Уорнтоном, дергаю его несколько раз, чтобы убедиться в том, что он надежно привязан, потом киваю в направлении участка:
— Оставайся на страже и никого не впускай внутрь. Даже Сарда, если он вернется. Священников — ни под каким видом. Если повезет, через пару часов я вернусь, чтобы вывезти еще одного пассажира.
— Я не понимаю, Сапа Инка, — бормочет он.
— Ты здесь не для того, чтобы понимать. Ты здесь для того, чтобы подчиняться. Ясно?
Он вскакивает по стойке «смирно»:
— Слушаюсь, сэр!
Я направляюсь на запад, выбирая безлюдные улицы. Объезжать баррикады — не проблема, но вооруженные бойцы, притаившиеся сзади, представляют реальную угрозу. Несколько раз меня берут на мушку и велят подъехать к обочине. И каждый раз я жму на газ и делаю неожиданные виражи, уходя от своих преследователей, а потом возвращаюсь на прежний курс.
С этими отклонениями от моего маршрута проходит час, прежде чем я останавливаюсь около клуба «Крутые Кошечки». Рассвет еще не наступил, но около ресторана уже роятся обеспокоенные клуксеры. Я замечаю отряд Даверна. Они выгружают винтовки из кузова грузовика. Отвязав тело их вождя, я бережно несу его на руках, как жених несет невесту, и поднимаюсь к входу в ККК. Невероятно, но никто не замечает меня, пока я не оказываюсь у самых дверей. Лишь после этого какой-то клуксер узнает мои негритянские черты и тело, которое я бережно держу в руках, и орет во все горло:
— Что это такое, мать твою?
Все глаза обращаются на меня. Автоматически вскидываются винтовки, и пальцы ложатся на спусковые крючки. Только одно заставляет их медлить — они не уверены, что Уорнтон мертв, и не хотят ранить его, если он жив.
— Я здесь, чтобы поговорить с Даверном! — кричу я, прижимая к себе лицо Уорнтона, чтобы скрыть его мертвую гримасу. — Передайте ему, что Паукар Вами решил почтить его своим присутствием — короче, просит выйти.
— Что за хрень! — восклицает боец, но поспешно уходит внутрь помещения, громко зовя Даверна.
Клуксеры, сгрудившись вокруг меня, что-то бормочут и выкрикивают, обсуждая убийство.
Появляется Эжен Даверн. Он выглядит больным и слабым. Бьюсь об заклад, все пошло совсем не так, как он думал, замышляя захват власти. Даверн слишком быстро взлетел вверх по ступеням и достиг положения, которое ему не осилить. Также я бы мог побиться об заклад, что взлетел он вверх не сам. Я много думал и сопоставлял: все нити так явно ведут к виллакам, что это вряд ли можно счесть совпадением. Я уверен, что священники использовали вождя клуксеров так же, как и меня, чтобы подорвать влияние гвардейцев и привести к власти над городом силы, которые они выберут сами. Если бы не простаки, которые поверили Даверну и пошли за ним, я бы с радостью оставил его в ловушке, созданной его алчностью, и дал бы ему повести своих людей навстречу поражению в сражениях с гвардейцами.
Даверн идет прямо ко мне, игнорируя предостережения охранников, и пристально смотрит в бледное лицо своего заместителя, замечая красные следы вокруг губ, оставшиеся после того, как мой отец вырвал ему язык.
ebooksa