Августиан объявил обеденный привал, солнце практически висело в зените и пришла пора прятаться в тень. Монарх учел особенности климата в степи и вот уже второй день в полдень наши сопровождающие разбивали шатры, чтобы три самых жарких часа мы могли отдохнуть от палящего светила. Люди Саида установили мой шатер в рекордные сроки, мне оставалось только прилечь на подушки и наслаждаться видом суетящихся вокруг лагеря мужчин, попивая прохладный кумыс. Кстати, эту тайну мне тоже удалось выяснить. Оказалось, что для кумыса и прочих молочных продуктов степняки производят пористые специальные кувшины из необожженной глины, за счет незначительного испарения жидкости через поры и достигается этот охлаждающий эффект. Так что это не магия, а та же самая наблюдательность.
— Леди Рибианна, вы долго собираетесь игнорировать своего сюзерена? — обманчиво ласково спросил Августиан, загородив мне обзор своим королевским телом. — Я все еще жду от вас извинений, дорогая кузина, и заметьте, мое терпение подходит к концу.
— Ваше Величество, не напомните мне, каких именно извинений вы от меня ждете? Видите ли, в последние дни было столько событий, что произошедшее между нами недоразумение как-то вылетело из моей головы.
Сарказм так и сочился из меня, но придраться к словам у Августиана вряд ли получится. В другой раз я просто извинилась бы, даже не считая себя виноватой, а теперь врожденная вредность и обостренное чувство справедливости не давали этого сделать. Я понимаю, что от короля глупо ждать признания собственной вины, но как же тяжело менять мнение о человеке, которого еще недавно искренне уважала.
— Анна, хватит паясничать, — скривился Августиан и сел напротив меня. — Ладно я уже привык к твоему дерзкому характеру, но твое поведение дискредитирует меня в глазах подданных, не говоря о степняках.
— Ваше Величество, вы преувеличиваете, — усмехнулась я, придерживаясь официального обращения, хотя видела легкое марево работы амулета от подслушивания. Надо же, а раньше я магию видела намного хуже, то ли практика сказывалась, то ли дар провидца. — Уверена, все наши спутники думают, что вы наконец-то дали мне отставку. Наверняка в кулуарах скоро будут обсуждать главную новость сезона — король променял фаворитку на наложниц Князя. Что это — падение устоев или новое веяние моды? Интересно, много ли брюнеток из тех, что еще несколько недель назад пытались с помощью париков выдать себя за блондинок, встретят вас по приезду? А если серьезно, моя изоляция ни в коей мере не роняет тень на вашу репутацию и радость ваших подданных тому подтверждение. Я вообще впервые наблюдаю такое единодушие среди ваших доверенных лиц, кажется, раньше ничья опала их так не сближала.
— Анна, мне не нравится твой сарказм. — Взгляд Августиана полыхал сдерживаемой яростью и желанием. Раньше меня это напугало бы, а сейчас в душе отозвалось лишь презрение. — Ты же знаешь, одно твое слово или благосклонный взгляд, и никакие наложницы, придворные дамы и их сопливые дочки мне будут не нужны…
— Лучше бы вам, Ваше Величество, не нравилась я, а не мой сарказм. — Наверное, я впервые перебила монарха, очень не хотелось выслушивать его лживые признания. Почему я так решила? Но ведь любящий человек никогда не будет предлагать такую порочащую связь. Разве можно делить любимого с кем-то еще? Одна мысль, что у Двэйна может появиться любовница, вызывала во мне дикую ревность и гнев. — Мой ответ все тот же — нет. И если вы считаете его оскорбительным, то я по приезду на родину сразу же удалюсь в поместье, давно подумывала о его реорганизации.
— Степь не лучшим образом сказалась на вашем характере, леди Рибианна, я непременно поговорю об этом с вашим мужем, — раздраженно бросил Августиан и ушел к своему шатру.
Спрашивается, зачем приходил? Или это такой способ помириться? Похоже, я потеряла последнюю возможность наладить диалог с кузеном, и что-то мне подсказывает, что придется уезжать не в поместье, а сразу к сестре. Волнует ли меня это? Нет. Потому что родина для меня — это не место на карте, а семья.
Раскопки не задались еще с ночи. После разговора с Августианом день пошел немного быстрее: обед, полуденный сон и дорога в бескрайней степи. К холму мы приехали, когда уже стемнело, все были уставшие, и хотелось только одного — лечь спать. От позднего ужина я отказалась, только попила, смыла с себя пыль и легла, а ночью проснулась от естественных потребностей тела. Лагерь добросовестно охранялся, один из телохранителей проводил меня до заветных кустиков. Мне было неловко, но и отказываться я не стала, все же под охраной спокойнее. На обратном пути я заметила над холмом цветное сияние, неяркое и пульсирующее, как радужный круг в храме. Почему-то в этот раз флуктуации магии не казались теплыми, наоборот, они вели себя агрессивно, вызывая во мне неясное чувство опасности.
Я даже оглянулась к своему сопровождающему и спокойно так спросила, не кажется ли ему, что над холмом что-то светится. Степняк очень удивился, но ответил, что ничего там нет, кроме отблесков костра.
Неудивительно, что после всех этих странностей я плохо спала, и снилось мне что-то неприятное, давящее и откровенно пугающее. А под утром и вовсе привиделся кошмар: будто бы я иду в кромешной тьме, обдирая руки в кровь о каменные стены, спотыкаюсь и падаю. Знаю, что надо подняться, но сил нет, и приходилось практически ползти. Куда? Зачем? Ответа нет, меня окружает зловещая тишина. Я даже согласна услышать шорох от лапок мышей или других мелких животных, только бы знать, что я в этом аду не одна. В голове всплывают мысли о подземном мире и о том, как о нем рассказывают священники. Муки, огонь, крики грешников, хаос и боль, но мне кажется, остаться в темноте и в одиночестве под толщей земли намного страшнее. Многократно. Ощущение безысходности давит, но ужас заставляет двигаться, неважно куда, главное, чтобы там была жизнь…
Из затяжного кошмара меня вырвала Сима, я еще с вечера попросила ее разбудить меня пораньше. Было подозрение, что мои коллеги и король в частности захотят оставить меня в лагере. В другой раз я, может быть, и сама не пошла осматривать развалины, но после ночного представления, которое довелось увидеть только мне, любопытство не оставило бы меня в покое.
Как я и думала, часть моих соотечественников уже проснулась и вовсю готовилась к походу.
— Леди Рибианна, доброе утро. Удивлен, что вы поднялись в такую рань. Неужели два дня дороги вас не утомили? Завидую вашему здоровью, я вот с удовольствием еще поспал бы, если была бы такая возможность.
Лорд Эдинторн всем своим видом выражал любезность, но только неискушенный человек не заметил бы насмешку.
— Старость косит даже самых достойных, лорд. Но вы не расстраивайтесь, в ваши годы есть еще множество увлекательных занятий, например, делиться опытом с внуками. — На самом деле лорд стариком не был и выглядел весьма неплохо для мужчины сорока пяти лет. Но разве это давало ему право насмехаться надо мной? Вот и я думаю, пусть на себе ощутит свое же оружие. — А поднялась я пораньше, чтобы тоже отправиться к развалинам, всегда мечтала полюбоваться восходом солнца над степью.
— Кузина, дорогая, я сомневаюсь, что сегодня вам стоит идти с нами. — Незаметно подошел Августиан. — Что вам там делать? Вот когда мы расчистим дорогу, разберем завалы, сметем пыль с артефактов древности, тогда и ваш черед придет. А любоваться восходом вы можете и отсюда.
— Спасибо, Ваше Величество, я обязательно последую вашему совету, — склонила я голову в знак согласия.