– Но зачем вы это сделали?
– Если тебе так уж важно, кто именно задумал и организовал это скандальное происшествие, – вмешался динозавр, – поинтересуйся супругом темпераментной леди. Он успел уже подать на развод, имея к тому весьма основательные причины.
– Так он что, нарочно ее подставил? И уехал нарочно, и садовника подговорил?
– Теперь я понимаю, с чего это Лоуэлл стал таким добреньким, – заметила гора.
– Так что же вам нужно, мистер Райделл? – пророкотал телевизор. – Вы так ничего и не сказали по существу.
– Работу примерно того же рода. Я хочу, чтобы вы сделали такое еще раз.
– Ох, Лоуэлл, Лоуэлл…
Гора сокрушенно покачала головой. Покатились вырванные из косичек комья глины, склон окутался пылью.
– Вы забываете, – заметил динозавр, – что работы подобного рода
– А что, если вам заплатит Лоуэлл?
– Лоуэлл не заплатит. – На огромном непроницаемом лице змеились и переплетались миллионы изображений. – Рассчитался бы за старое, и то спасибо.
– Ничего страшного, не заплатит Лоуэлл – заплатят другие. – Райделл и сам не понимал, вранье это или не совсем вранье. – Только вы должны выслушать меня. Всю историю, от начала до конца.
– Нет, – сказала гора. Только теперь до Райделла дошло, кто послужил образцом для ее внешности. Этот мужик, которого показывают иногда в исторических программах, изобретатель наглазников или какой-то там еще хрени. – Нам обрыдли халявщики – можешь, кстати, передать это Лоуэллу.
Гиганты начали блекнуть, рассыпаться на крошечные цветные пятнышки, первичные атомы виртуального мира; Райделл терял их, терял навсегда.
– Подождите, – крикнул он. – Есть среди вас кто-нибудь из Сан-Франциско?
– А что, если да? – Из расплывчатого, почти утратившего форму облака материализовался динозавр.
– И он вам нравится?
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Потому что он изменится, и очень скоро. Нашлись желающие переделать его по образу и подобию Токио.
– Токио? – Телевизионный водоворот принял на этот раз форму бешено вращающегося шара. – Кто тебе сказал?