– Джо! – Голос Карен звучал странно. – Где моя машина?
– Хм? – Он полусонно огляделся вокруг.
– Моя машина – ее здесь нет!
Джо посмотрел на свой «сааб», покрытый крупной росой. Но нигде не было и следа маленькой белой «тойоты», которую он купил для Карен. Сначала он подумал, что ее припарковали где-то в другом месте, но вспомнил, что Карен пока не могла водить машину. Он взглянул на улицу, по которой уехал привезший их лимузин, но она была пуста, как обычно в этот час. Все соседские машины были в гаражах или стояли на подъездных дорожках.
– Н-не понимаю. – Джо ощутил какую-то пустоту. – Она была здесь, – должно быть, ее украли.
Он сунул руку в карман, чтобы достать ключи от дома, и вздрогнул от холода, проникшего сквозь его тонкий вечерний костюм. Потом помог Карен взойти на крыльцо. В воздухе носился запах выхлопа отъехавшего лимузина.
– Мюриел должна была услышать, – сказала Карен упавшим голосом.
Джо повернул ключ в замке, толкнул дверь и вошел, держа Карен за руку.
И застыл на месте.
– Боже мой! – Голос Карен прозвучал так, словно ее кто-то схватил за горло.
Глаза Джо перебегали с предмета на предмет, не в силах охватить всю картину. Посреди холла был перевернутый вверх ножками стол, содержимое ящиков разбросано по полу. Отломанная ножка стула лежала рядом с плинтусом, в нескольких футах от расщепленных остатков самого стула. Белая штукатурка проглядывала из отверстия размером с кулак, выбитого в стене. Разорванные обои скрутились вокруг пробоины, как оторванный липкий пластырь. Собранный Джеком из деталей лего кран был растоптан, и маленькие кирпичи рассыпались во все стороны. А прямо перед ними сверкало лезвие широкого ножа, воткнутого снизу в доски деревянного лестничного марша.
– Джо… – Карен вцепилась в его руку, но он не заметил этого. – Джо, – сказала она снова.
Он увидел след, который сначала показался ему чаем, пролитым из чашки на нижнюю часть стены во время всего этого погрома. Но такие же следы были на потолке. И на других стенах. Такие же пятна желтели на ковре. Страх пронзил его и пронесся по всему телу, словно локомотив по туннелю, едва он сделал шаг вперед. И еще один шаг. Пятна были на ступеньках и на поручнях лестницы; темно-красные, вовсе не похожие на чай.
Он попытался сделать еще один шаг, но пол ускользнул из-под ног, словно он стоял на роликах. Стена надвинулась на него, и он оттолкнул ее, сделал еще шаг, ухватился за косяк кухонной двери и протиснулся внутрь.
Кухня была разгромлена: осколки посуды разлетелись по полу. Кровь здесь была повсюду, даже на некоторых рисунках Джека. Ящики валялись на полу, вперемешку с их содержимым. Телефон был расколот и прекратил свое существование, погребенный под холмом сахара. Одна из штор оказалась сорванной, а по стеклу окна, выходящего в патио, паутиной разбежались трещины. Карен не переставая причитала:
– Где Джек? Где Джек?
И тут ее вопль заставил Джо броситься из кухни обратно в холл.
Она стояла у дверей в гостиную, зажав рукой рот, онемев от потрясения. Джо вошел в комнату. Торшер был опрокинут. Рядом с ним лежала распоротая подушка. Перья вывалились из нее, словно внутренности. Взгляд его метнулся в дальний угол, наткнувшись на чудовищно изуродованную фигуру – она могла бы показаться куклой, распластанной, словно сломанный манекен, если бы не темная лужа крови, натекшей на ковер.
Мюриел Аркрайт можно было узнать только по волосам. Все остальное было искромсано до неузнаваемости – лицо размозжено, ноги изрезаны в клочья.
– О, ради Иисуса! Джек! Где Джек?..