– Мальчики, не путайтесь под ногами!
Затем раздалось звяканье дверной цепочки, и дверь открылась. Перед Джо стояла старушка в довольно приличном цветастом платье и пушистых тапочках. Два сиамских кота пытались протолкнуться в коридор, она отпихивала их ногой.
– А ну, назад! – прикрикнула на них старушка, а затем обратилась к нему: – Профессор Мессенджер? Я так рада. Я… я просто передать не могу, какое это для меня облегчение.
Когда Карен ответила на второй звонок Коры Роуч, они договорились с ней, что Джо приедет к старушке и выслушает ее историю целиком. Джо бурно протестовал, но Карен настаивала, ей казалось, что миссис Роуч заслуживает личного визита. В конце концов он положился на женскую интуицию Карен и поехал. Однако был почти уверен, что она просто хотела избавиться от него этим утром, потому что сама намеревалась совершить чудачество в этом же роде – посетить в Брайтоне какого-то провидца, который якобы мог читать по ладони, или найти следы пропавшего человека, или, взявшись за шнурки ваших ботинок, рассказать, что вы ели на завтрак, с помощью чудодейственного метода психометрии. Там было полно всяких чудаков. Вот и Джо был вынужден общаться с такой же чокнутой особой.
Она была мала ростом, тонка как спичка, но держалась с достоинством. «В молодости она, возможно, казалась очень привлекательной», – подумал Джо. Ее все еще красивые глаза выразительно поблескивали на сморщенном лице. Седые волосы были аккуратно причесаны с одной стороны и взбиты с другой, но ярко-красная помада не совсем точно следовала контурам губ.
Джо невесело отметил, что у старой леди не все в порядке со зрением и она вряд ли могла оценить сходство своей племянницы со Стасси Холланд. Он решил было сразу же откланяться, несмотря на «предчувствие» Карен, но что-то удержало его, и он вдруг понял, что именно.
Старушка напомнила ему Стасси. В чертах ее лица не было ничего такого, на что бы он мог указать конкретно, никакого особого сходства, и вместе с тем он чувствовал: они из одной семьи. Вот и тембр голоса похож – пронзительно-звенящий.
– Пожалуйста, заходите, профессор, вы все поймете, как только я покажу вам. Я не займу у вас слишком много времени.
Она провела гостя в темную переднюю, где пахло кошками. Но его сразу же поразила мебель – словно не связанная с этим домом, она явно в свое время принадлежала более просторному и солидному жилищу.
Ореховый письменный стол, украшенный серебряными и фарфоровыми вставками, два прекрасных кресла, выглядевшие так, словно изготовлены для холла баронского замка. На стене висел богато инкрустированный барометр рядом с пышным зеркалом в позолоченной раме и великолепным морским пейзажем, написанным маслом.
Кора Роуч проводила Джо в маленькую гостиную, также заставленную мебелью, которая хранила тень былого великолепия. Каждое свободное место на стенах было занято старинными безделушками и фотографиями в рамке. Казалось, даже окно, обрамленное тускло-коричневыми тяжелыми шторами и выходящее на башню-близнеца, что торчала в пятидесяти футах, открывает вид в чуждый этой комнате мир. Мир, состоящий из серого бетона, белья на балконах и чужой бедности.
– Садитесь, пожалуйста.
Джо опустился в кресло с продавленными пружинами и взял в руки предложенную рюмку шерри. Ему бросилась в глаза газета, открытая на посвященной скачкам полосе, и несколько отметок на ней, сделанных шариковой авторучкой.
– Вы играете на скачках?
Ее лицо оживилось.
– Мы с покойным мужем обычно объезжали всю Англию, чтобы побывать на скачках. Дерби, Аскот, разумеется, Сент-Леджер. И конечно же, Лоншан в Париже. – Она налила шерри и себе. – Это он вон там, на каминной доске.
Джо взглянул. На камине красовались две фотографии в рамке: одна, черно-белая, изображала мужчину в форме Королевских военно-воздушных сил, а на другой какие-то люди стояли на церковных ступенях. Похоже, снята фешенебельная свадьба, свадьба людей из общества.
Комната была полна отзвуков иной жизни. Джо задумался: что же случилось, какое несчастье постигло эту семью? Он сделал пару глотков шерри, и тепло, разлившееся по телу, почти успокоило его. Мюриел Аркрайт убита в его гостиной, его сын похищен, а он попивает шерри с полоумной старой леди.
– Это единственное мое удовольствие теперь, – сказала она, поднимая коробку с сигаретами и протягивая ее Джо.
– Благодарю вас, – отказался он.