– Не нравится мне это, – решил Роман. – Эх, топорик бы мой, отобрали топорик…
Он достал выданное в полиции мачете, взял поудобнее. Велел:
– Выбивай дверь, Диня!
Дверь, пожалуй, и впрямь можно было выбить. Обычная старая деревянная дверь. Не надо звать слесаря или спецбригаду.
Я немного подёргал ручку – дверь слегка заходила взад-вперёд. Замок ерундовый.
Главное, влетев вместе с дверью в квартиру, не оказаться в гостеприимных объятиях восставшего.
Решив начать с малого, я отступил на пару шагов и рванулся к двери, ударив её плечом.
Как ни странно, двери этого хватило. Она была закрыта лишь на защёлку, которую вырвало из косяка. Роман крепко схватил меня за плечо, не позволив ввалиться внутрь, я отступил, давая ему возможность ударить.
Но бить было некого. Прихожая – пусто, дверь на кухню – открыта, пусто. Дверь в комнату – заперта.
За дверью тихо и знакомо скреблось.
– Хлопушки-воробышки, – сказал Роман. – Башкой они, что ли, в дверь долбят?
– Не похоже, Роман. – Я старался не произносить его нелепое прозвище. – Эй! Люди! Есть кто живой?
Через секунду из-за закрытой двери послышался тонкий детский голос:
– Да! Да!
Слышно было едва-едва. Между нами, похоже, была не одна дверь.
– Что там у вас? – крикнул я.
– Там мама с папой! Не убивайте их! Не убивайте!
– Твою ж… – Роман выматерился. – Знаю я такую планировку, ручки за неё отрывать строителям… Там две комнаты и тубзик.
– Значит, мама с папой в комнате… бродят, – сказал я.
– А дитё заперлось в сортире.