Мертвая

Я не хочу говорить о деле. О своей смерти. Или скорой – Диттера… о городе и безумии, которое прочно в нем поселилось. А больше нам, если подумать, и говорить не о чем.

– Кто? Вильгельм? Просто… сила меняет. Божественная – особенно. А он просил ее… он хотел раскрыть одно дело… в общем, у него было две сестры. Сейчас – одна. Вторая покончила с собой… кажется… он никогда не говорил прямо, но иногда не выдерживал… и я думаю, что он считает виновным в этой смерти отца… но и сам не способен понять, что произошло. Именно поэтому он просил дать силы. И получил ее.

– Не помогло.

Диттер не ответил. Впрочем, слова и не были нужны. …а бабушка, о чем она просила?

Глава 53

Гюнтер вынес зонт. Он стоял над нами, этаким немым укором. И ведь… он в доме от моего рождения, до моего рождения и даже до появления на свет отца. Мог ли он не знать, что происходит? Я не стала выбираться из теплого кокона одеяла. Не мог. Знал. И молчал? Или… клятва крови держала? Но я ведь тоже кровь от крови этого проклятого рода. Во всяком случае, была. Диттер вытащил меня из машины и понес в дом. На паркете оставались грязные следы, а благородные предки молча взирали на нас с портретов. Мой где-то здесь тоже имеется… бабушка заказала, когда поняла, что скоро ее не станет. Она была… Ведьмой. Доброй с теми, кто ей нужен, но и только. На втором этаже свет горел. Свет провели не так и давно… уже после смерти родителей, я помню, подписывала счета, совершенно безумные, к слову, ведь дом старый и со своей спецификой. Стены не хотели принимать провода, а лампы то и дело взрывались.

Но ничего. Пpивык. И мне стоило бы. Дверь в комнату Диттер открыл пинком. И меня на кровать бросил, правда, на этом все хорошее и вселяющее определенные надежды на продолжение вечера закончилось, поскольку инквизитор соизволил удалиться в ванную комнату, а вернулся с полотенцем.

– Ты знаешь, что если много думать, морщины появятся? – поинтересовался он, накрывая меня этим самым полотенцем. – Волосы мокрые… сама мокрая… о чем ты только думала?

– Мертвые не болеют.

– Это науке еще не известно…

От полотенца приторно пахло ванилью. Впрочем, кое в чем он был прав. Мокрая одежда изрядно раздражала,и поэтому от платья я избавилась, как и от белья. Отправила на пол чулки, потянулась и широко зевнула.

– Именно, – Диттер стыдливо отвернулся. Хотя… там, куда отвернулся, зеркало стояло. Хорошее. Большое. – Ложись и отдыхай. Хочешь, горячего молока принесу?

– Не хочу, – я полотенчико поправила, поскольку нечего смущать взор дознавателей этакой нечеловеческою красотой. – Я хочу, чтобы ты со мной посидел. Или опасаешься за честь?

– Не осталось ее.

– У кого?

– Пожалуй, что ни у кого, – признал Диттер и присел рядом. – Это и отвратительно… я привык, что инквизиция стоит на страже добра… а теперь…

А теперь не понятно, где именно добро и вообще…

– Монк сказал, скоро нас ждут перемены, но пока лучше побыть здесь,тем более дело закончить надо и… я тебе соврал. Раньше. На самом деле я так и не придумал, что сестре написать.

Это он у меня совета спрашивает?

– Ничего не пиши, – подумав, решила я.