– Я… – она привстала, слегка запнулась, но выдохнула-таки. – Я твоя сестра…
– Не по разуму.
Я не удержалась . И вообще…
– По крови… – вмешался Полечка и, подхватив кузину под локоток, погладил ее по руке. – Дорогая, ты только не волнуйся…
Ага… уже и дорогая…
– Я… я младше, но… в нынешних обстоятельствах… – она высвободилась-таки из липких Полечкиных ручонок. – Я являюсь единственным законным наследником…
Надо же… неужели мне расскажут историю про большую и светлую любовь? Сомневаюсь. Я ведь знаю, что отец любил матушку. Да и она… но несмотря на всю свою любовь она в жизни не потерпела бы измены. Ведьма, да…
– Ты не жива, – кузина вытерла мокрые ладони о юбку. – И… да, возможно, моя мать поступила не слишком порядочно, использовав… некоторые не совсем законные средства.
Она покосилась на Диттера и заметила:
– Срок давности по этим делам давно минул… и был заключен договор с отказом от претензий.
…и полагаю, от претензий отказывались обе стороны, если дражайшая тетушка за все годы ни разу не заявила о своих правах.
Интересно было бы глянуть на этот договор. И я даже знаю, у кого спросить… конечно, бабуля могла бы предупредить хотя бы об этом.
– К сожалению, до недавнего времени моя матушка вынуждена была молчать, но…
…смерть, пусть и чужая, избавила от клятвы? Интересно, почему тогда сестрица новоявленная сразу не заявила о правах? И не потому ли, что в договоре – помнится, что дед, что бабуля были весьма скрупулезны в подобного рода делах – оговаривается и этот момент.
– …но сейчас все иначе…
А мы похожи. Блондинки. Бледная кожа. Светлые глаза… что-то такое есть в чертах лица… и я когда-то просила маму о сестричке, но теперь, повзрослев, передумала. Как-то мне и без сестриц родни хватает. Она молчала. Я не спешила заговаривать,тем более понятия не имела, чего они ждут. Уж не того ли, что я разрыдаюсь от счастья и облегчения? А заодно уж в порыве альтруизма перепишу на нее титул с семейным состоянием вкупе?
– И чего? – помимо ума, Полечке здорово не хватало банальнейшей выдержки.
А и вправду, чего? Ах, как колотится у дорогой сестрицы сердечко, того и гляди, проломит грудную клетку…
– Ты или признаешь меня сама, – тихо сообщила Летиция, не сводя с меня глаз, – или я буду вынуждена обратиться в суд…
И только-то?