Уездный город С***

— И ничего не замучил! — вставила та, сползая с платформы и укладывая обратно брезент, прихваченный с неизвестной целью, но пришедшийся очень кстати.

Натан скривился в ответ на слова Василия, но глянул на девушку — и спорить не стал.

— И то верно, что-то я разогнался. Не даёт покоя эта чертовщина! — вздохнул Титов. — Поможете коня погрузить? — он кивнул на «Буцефала».

— Поможем, а ты пока сядь, смотреть на тебя больно. Что у вас тут стряслось-то? — негромко спросил Φедорин, помогая едва стоящему на ногах Титову добраться до машины.

— По дороге расскажу, — поморщился тот, с блаженным видом откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза.

С Русаковым и шофёром мотоплатформы о том, чтобы «Буцефала» временно прихватили с собой, Натан договорился заранее. Не бросать же коня на дороге, а сейчас за руль даже Брамс не рвалась, даже из упрямства.

Возни с мотоциклетом оказалось немного: откуда-то из-под брезента хозяин мотоплатформы с проворством фокусника достал широкую доску, которая исполнила роль сходен, и вчетвером мужчины с лёгкостью закатили железного коня на транспорт. Аэлита согласилась пройти в машину к сыскарям, только ревниво приглядев за погрузкой и за тем, чтобы раненого «друга» тщательно укрыли всё тем же брезентом.

За руль уселся Никитин — он это дело искренне любил и с удовольствием пользовался при возможности автомобильным парком Департамента. Тронулись, и Натан принялся за рассказ.

История получилась недлинной: толком определить место, где находился некто, покушавшийся на жизнь Брамс и Титова, не вышло, как не вышло разобраться в сути самого происшествия. Аэлита, конечно, воспользовалась умброметром, но с ходу получить какую-нибудь зацепку не удалось, для этого предстояло ещё запросить на заводе стандартный уровень умбры для данной модели автомобиля (а разнообразных вещей внутри подобной сложной техники хватало) и произвести определённые вычисления.

Однако Натан не верил, что и тогда картина прояснится.

После собственно происшествия уже не случилось ничего примечательного. Сначала прибыл доктор, следом за ним — Русаков, который после краткого рассказа шофёра отправил того посидеть в служебном авто и не трепать языком: решил, что распространяться о происшествии не стоит, и возжелал пресечь болтовню. Правда, в успех этого предприятия Титову тоже не верилось.

— Вот уж точно — чертовщина, по-другому и не скажешь, — подвёл поручик итог. — Бабахнуло как из пушки, но ведь не воздухом же! Да и без чертовщины я уже решительно ничего не понимаю в этом деле. Положим, серийный убийца. Или, положим, кто-то пытается замаскировать единственное преступление под серию. Ладно. Но взрыв и вот это нападение?! Кто мог знать, что мы поедем именно сейчас, если мы с Брамс сами точного времени не знали? Или он там сидел в засаде несколько суток кряду? Положим, это хитроумная ловушка, расставленная на нас, привязанная к определённым людям как-то вроде наших пропусков. Но всё это слишком, неоправданно сложно! Ну захотели нас убить, ну сядь в кустах с винтовкой возле — и надёжнее, и проще.

Да даже чёрт с ним, со способом. На кой это вообще нужно? Маньяки так себя не ведут, да и хитрец, решивший спрятать дерево в лесу, сроду не стал бы покушаться на сыскарей: это самое глупое, что вообще можно придумать! Ну что мы, незаменимые какие? А так он даёт понять, что мы идём верным путём, и привлекает к себе всё больше внимания. Не говоря уже о том, что в случае гибели полицейского весь Департамент на уши поднимут!

Я бы и допустил, что эти два дела вовсе не связаны, но… Кроме самой Наваловой да случайного свидетеля, о том доме никто не знал, поэтому взрыв мог быть связан только с ней и её смертью. И подготовил его тот, кто знал о её визитах, и опасался, что следствие рано или поздно доберётся до этого дома. А если покушались не на нас, а просто хотели убить любого, кто пришёл бы по её следам, или, напротив, того, с кем она там виделась, тогда как привязать сюда сегодняшнее происшествие? Тут уж явно прицельно били, хоть и не ясно как.

— Слушай, Титов, а как получилось, что вы вообще живы остались? — задумчиво проговорил Федорин. — Ну в прошлый раз ладно, Алечка умбру почуяла дурную. Она девушка талантливая, могла и на расстоянии ощутить. А теперь-то что?

— А теперь я что-то почуял, — со вздохом отозвался Натан, потирая шею — та, потянутая при падении, противно ныла. — Только объяснить не смогу. И, предваряя твой следующий вопрос, нет, прежде я ничего такого не припомню и чутьём таким никогда не отличался, снарядов загривком не предсказывал. А то бы, может, поныне в армии был. А впрочем, мне сейчас пришла одна странная, но правдоподобная мысль… Вот скажите, вещевики, а есть ли какое-нибудь оружие, которое на вещевой силе работает?

— Оружие?! — негодующе ахнула Брамс.

— Я о таком не слышал никогда, но, ежели сила есть, отчего бы её для такого дела не использовать? — раздумчиво пробормотал Никитин.

— Ясно. Значит, снова придётся на поклон к Боброву идти, справки наводить. Уж если кто в курсе, так лишь он, — сокрушённо проговорил Натан.

— Ты гляди, хоть сегодня от визитов воздержись! — веско заявил Федорин.