— Только вместе с ее чудной головкой! — заявил капитан.
— Ладно, я предупреждал, — пожал плечами парень. — Давай, Тёма! — крикнул он куда-то в степь.
Грянул выстрел, но не из карабина незнакомца — пуля прилетела сзади, ударив капитану в спину. Откуда — Светлов посмотреть не мог, но он слышал, как захрипел турок, как вскрикнула Инна, и видел, как, выронив ятаган, капитан падает на траву, и как медленно окрашивается алым правое плечо Иноземцевой. Несколько секунд девушка еще продолжала стоять, затем покачнулась и завалилась на бок. Палка рванула Олега вперед и вниз, и он рухнул следом за спутницей.
Раздалась короткая очередь — на этот раз стрелял уже незнакомец впереди: кто-то из турок, кажется, Демир, воспользовавшись заминкой, попытался зайцем нырнуть в высокую траву, но был остановлен уже на втором шаге.
— Кто хочет жить — оружие на землю! — услышал Светлов звонкий голос Насти.
Да, Насти. Той самой, что вечность назад должна была пойти с ним на ВДНХ в клуб «Ковчег», но по недоразумению не попала туда. А значит, на помощь ему в этой степи могла явиться только во сне. Интересно, где он проснется? В своей комнате в Крепости? В каюте на «Ковчеге»? Или, может быть, дома, в родительской московской квартире?
Откровенно говоря, Олег был сейчас согласен на любой из этих вариантов.
Часть 2
1
— Все еще думаешь, что я тебе снюсь? — улыбнувшись уголками губ, поинтересовалась Настя у Олега.
Легко представить, каким потрясением стала для юноши их встреча! Она и сама в первый момент немного растерялась, хотя, казалось бы, уж для нее-то никаких неожиданностей здесь быть не могло. Но за сумасшедшей круговертью последних дней Настя не то, чтобы совершенно забыла своего московского знакомого (как тут забудешь, если с него вся эта эпопея для нее и началась!) — просто калейдоскоп новых знаний и впечатлений вытеснил воспоминания об Олеге куда-то на самые задворки сознания. Было, мол — и прошло. Ан нет, круг замкнулся.
Хотя, замкнулся ли? Сейчас, сидя в столовой Крепости Росс напротив Светлова и ковыряя пинцетом зеленую вечернюю кашу, Настя совсем не узнавала в нем застенчивого столичного мальчика, когда-то рассказывавшего ей на бегу, что гигантская скульптура над входной аркой ВДНХ изображает не рабочего, а колхозника-тракториста. Теперь этот юноша смотрел на мир глазами, видевшими смерть. У Тимура, Артема и Джулии они были такими же, но с этими ребятами Настя прошла весь путь вместе и, наверное, поэтому не замечала случившейся с ними перемены. Здесь же контраст между «тогда» и «теперь» был нагляден, и, признаться, немного пугал.
— Нет, — выдавил ей в ответ улыбку Олег. — Не думаю… К сожалению.
— К сожалению? — повела она бровями.
— Конечно, — подтвердил юноша. — Уж лучше бы всему этому быть кошмарным сном, — обвел он широким жестом столовую, но имел в виду при этом, очевидно, нечто гораздо большее. — Ты не согласна?
— Ну… — она скосила глаза на Тимура, разговаривавшего о чем-то у дверей с темноволосой зеленоглазой девушкой, нечаянно подстреленной Артемом в степи во время освобождения пленников. Как ее? Инна? Олег еще сильно за нее там переживал, всю дорогу до Крепости, никого не подпуская, нес на руках, хотя и был к тому моменту порядком вымотан, а девица — не сказать, чтобы хрупкая былинка. Госпиталю Крепости — здесь его по-корабельному называли медотсеком — потребовалось каких-то четверть часа, чтобы поставить брюнетку на ноги…
В Настиной памяти как-то сам собой возник образ другой брюнетки — Марины. Еще этим утром они вместе строили планы, как будут жить на новой планете, задорно хохмили и сами же хохотали над собственными шутками — так громко, что невыспавшийся Артем трижды просил их вести себя посдержаннее… Теперь ее больше нет. Как нет умницы-Кости, нет немного наивного Криса, нет Оли Фомичевой, с которой Настя так толком и не познакомилась, нет капитана Безбородова…
Да, в ее жизни появился Тимур, но надолго ли — такими-то темпами?
— Знаешь, наверное, согласна, — проговорила она, снова переводя взгляд на собеседника. — Да, согласна…