— Решили, — не стал спорить Мамаев. — Но решили сгоряча. Остыли, подумали, и решили по-новому.
— Да вы… Да вы все… — задохнувшись, Дима покачнулся, схватился за край стола, задев рукой миску с оранжевой кашей. Порция полетела на пол.
— Подними! — изменившись в лице, холодно бросил пареньку Стас. — Слуг здесь нет. И успокойся. Будет так, как я сказал. Виновным — смерть. Но только виновным. И в свое время. Ясно?
Дима ничего не ответил, но нагнулся и принялся рукой собирать с пола рассыпанное оранжевое крошево в миску.
— Вот видишь, — выразительно посмотрел Мамаев на Настю. — А ты говоришь, в отдельный номер ее…
— Давайте хотя бы переведем Хюррем в другой бокс, — предложила девушка. — К другим четырем туркам.
— Чтобы те тоже без удовольствия не остались? — саркастически усмехнулась Света.
— В самом деле, уверена, что ее обрадует такая рокировка? — спросил Стас.
— Можно, в конце концов, спросить ее саму!
— Она не говорит ни по-русски, ни по-английски. Переводить будет Демир — а он, если твои опасения оправданы хоть в малости — лицо заинтересованное!
— Эх, жаль, Галя уехала, — вздохнула Аня.
— А что Галя? — не поняла Света.
— Она же у нас татарка, нет? А татарский и турецкий, говорят, похожи…
— Галя, вроде, татарка только по маме, — вспомнила Света. — Вот Диля была чистокровная.
— Диля — это вместо которой Чужая проникла на «Ковчег»? — спросила Настя.
— Ну да…
— О, так пусть тогда нам Чужая и переводит! — предложил Тёма.
— Лично у меня этому отморозку Демиру веры больше, — поморщилась Аня.
— Короче, так, — заключил капитан. — Никого никуда переводить не будем. Туркам объявим через Демира, что каждый, кто тронет Хюррем, будет наказан. Больно. Дежурных попросим внимательнее следить за тем, что происходит в боксах. Особенно по ночам.
— Тогда я беру на себя следующую ночь! — выпалила Настя, поняв, что разговор вот-вот будет окончен.