— Но потом дорожки сливаются, — заметила Галя. — Может быть, вор просто что-то забыл внутри и ему пришлось возвращаться?
— Ага, рюкзак с нашими батарейками! — усмехнулся Мамай.
— Не обязательно. Что-то менее важное. Второпях оставил на сиденье, но, чуть отойдя, вспомнил — и вернулся.
— А так как забытая вещь лежала не на водительском месте, а рядом, обошел вездеход с другой стороны, — подхватил Олег. — Все логично!
— Может быть, — не стал спорить Стас, еще раз изучив следы. — Но скорее — все-таки шли двое.
— На самом деле — без разницы, — заявил Светлов. — Двое или один — они слишком далеко впереди, чтобы это имело для нас какое-то значение.
— Ну да, — кивнул Мамай. — Должно быть, между нами километров пятьдесят.
— Ну так пошли, пока не стало все сто, — предложила Галя.
Сто — не сто, но до сумерек разведчики не прошли и половины того расстояния, что сумели покрыть с утра: идти по пояс в густой траве оказалось куда труднее, чем по проложенной колесами просеке, да и накопленная усталость сказывалась. Навязчивые мысли о новом привале стали посещать Олега, когда вездеход еще не скрылся за горизонтом, но Галя с Мамаем шагали впереди, как ни в чем не бывало, и выставлять себя перед ними слабаком не хотелось. Про себя Светлов решил: если об отдыхе не попросит кто-то другой, нужно дойти до места, где передышку себе устраивал чужак (ну, или, если прав Стас — чужаки) — вор же, в конце концов, тоже не железный, да еще и тяжелые батарейки на себе тащит… Но время шло, а цепочка следов так и вилась тонкой змейкой, ни разу не расширившись до мало-мальски утоптанной площадки, которая могла бы свидетельствовать о сделанной чужаком остановке, пусть даже совсем короткой.
И вот, когда Олег был уже почти готов, наплевав на гордость, остановиться, сбросить рюкзак на землю и упасть рядом с ним, впереди, там, где желто-зеленую степь сменяла сияющая голубизна, появилась вдруг тонкая темная линия — словно творящий мироздание художник решил для пущей ясности отчертить небесную сферу от земной своим гигантский карандашом.
— Что это там? — выговорил Мамай, всматриваясь в даль. — Лес?
По тому, как отрывисто выплевывались им слова, сделалось понятно, что устал Стас ничуть не меньше Олега.
— Не разобрать, нужно ближе подойти, — произнесла Галя. А вот ее голос звучал почти ровно.
— Что бы это ни было, дойдем дотуда — и на сегодня достаточно! — заявил Светлов, усилием воли собрав в кулак все оставшиеся силы.
— Это еще, по меньшей мере, километров пять, — заметил Мамай. — С нашим темпом — часа полтора пёхать.
— Как раз то, что нужно, — буркнул Олег. — Идемте!
Это и в самом деле оказался лес, хотя и немного странный: толстенные — в один-два обхвата — высокие деревья с длинными, идущими по поверхности корнями, расползающимися во все стороны словно осьминожьи щупальца, и никакой молодой поросли, никакого кустарника, даже никакой травы — одна лишь сухая, пыльная земля. И это при том, что кроны наверху отнюдь не сливались в непреодолимый для света полог — уже клонившееся к закату солнце легко пробивало их своими лучами: расти, не хочу! Но не росло почему-то. Еще метров за пятьдесят до первых, почти по линейке выстроившихся стволов степь словно начала выдыхаться: трава мельчала, редела, все меньше в ней было зелени и все больше — оттенков серого, желтого и коричневого. Там, куда дотягивались корни лесных исполинов, она сходила на нет вовсе.
Вместе с травой естественным образом исчез и след, приведший сюда разведчиков — на голой земле никаких отпечатков ни Мамай, ни Галя обнаружить не смогли. Что до Олега, то тот их особо и не искал, добредя до первого же дерева и рухнув возле него в изнеможении. Только и выдохнул:
— Привал!..
— Думаю, чужаки углубились в лес, — заявил Мамай, усаживаясь рядом через минуту. О ворах он упорно говорил во множественном числе.