— Всё в порядке. Просто скажи это. Просто скажи, Джеймс, чтобы я услышала.
— Мне очень жаль, — прошептал Джеймс.
— Хорошо. Всё хорошо, это…
Он заставил её замолчать, прижав палец к её губам.
— Мне действительно очень, очень жаль, но тебе придётся разбить Рису сердце.
Они поймали такси на набережной. Они уселись на заднее сиденье как можно дальше друг от друга, потому что, окажись они рядом, они превратились бы в летучие элементы, способные взорваться при смешивании. Они даже не смотрели друг на друга, предпочитая наблюдать, как мимо проплывают уличные фонари.
— Оставьте сдачу себе, — сказал Джеймс водителю, когда такси остановилось.
— На самом деле, мистер?
— О да, на самом деле.
— Приятной ночи, — пожелал таксист, отъезжая.
Гвен засмеялась, когда Джеймс с четвёртой попытки не смог попасть ключом в замочную скважину.
— Плохая примета, — хихикая, прокомментировала она.
— Тс-с, у меня руки трясутся.
— Нервничаешь?
— Ага.
Дверь распахнулась, и они в обнимку ввалились в квартиру. Они целовались, как в первый раз, и это было странно, поразительно, невероятно.
— Подожди, — сказал Джеймс. — Подожди секундочку. — Расстёгивая последние несколько пуговиц на своей рубашке и стягивая её с себя, он прошёл на кухню. Гвен услышала хлопок дверцы холодильника и звон стекла.
Джеймс вернулся с бутылкой «Моэт» и двумя хрустальными бокалами.
— Я заходил домой и положил шампанское в холодильник, — сказал он. — На случай… просто на случай, если сегодня вечером у нас появится повод что-нибудь отпраздновать.
— О Господи, это так мило, — прошептала Гвен.