Альв

– Тебе не нравятся крепкие напитки, – мягко напомнил Яков, но остановить Альв так же трудно, как вернуть ей память.

– Налей, – сказала она, – и пойдем есть похлебку, а то я скоро захлебнусь собственной слюной.

– Ты быстро очухалась! – одобрительно кивнул Яков и через минуту принес ей бокал с коньяком.

– Пахнет хорошо, – признала Альв, «обнюхав» бокал, и это была чистая правда: она вдохнула чудный аромат, в котором ощущались запахи солнца, теплого ветра и созревшего винограда. И еще одно. Этот запах она знала и раньше, вот только где и при каких обстоятельствах она с ним познакомилась, по-прежнему оставалось тайной.

– Вкус приятный, – констатировала она, сделав маленький глоток. На кончике языка вспыхнул жаркий огонь. Однако вкусовые ощущения были настолько богаты оттенками, что Альв едва не зажмурилась от удовольствия. – Но да, ты прав, Яков, – согласилась она с его предупреждением, – для меня это слишком крепко.

Он улыбнулся ей с пониманием и хотел было забрать бокал, но она не отдала.

– Не надо! Подожди! Крепкий не значит отвратительный. – И Альв сделала еще один маленький глоток…

Перед глазами встал образ подвалов со сводчатыми потолками. Колеблющееся и потрескивающее пламя факелов. Ряды бочек с двух сторон от узкого прохода… И это все. Неизвестно даже, какая именно ассоциация связывает этот мгновенный образ с нынешней ситуацией, и связывает ли вообще. Запах коньяка? Его вкус? Или, возможно, голос Якова?

Альв сделала еще один глоток, надеясь на продолжение, но ничего не произошло.

– Переоденешься к обеду? – спросил Яков, явно желая сменить тему.

– Знаешь, – она прислушалась к себе и поняла, что все делает верно, – я бы все-таки сначала поела. У меня – ты, верно, уже заметил – не совсем нормальный аппетит. Для некрупной женщины, я имею в виду. Поэтому давай сначала поедим, а потом я пойду мыться и переодеваться, как и положено благовоспитанной даме. Ты не против?

Ну, разумеется, он был не против. Она буквально ощущала на себе его взгляд и отлично понимала, что он означает. Любовь не любовь, но Яков явно загорался все сильнее. Влечение, вожделение, страсть… Он уже угодил в ее капкан, хотя, видят боги, никакой ловушки для него она не задумывала и не устраивала. Само как-то вышло.

«Желание… вожделение… трепет… – В этих словах содержался простой и очевидный для любого живого существа смысл, но также звучала и поэзия самой высшей пробы. – Земное и небесное, животное и божественное…»

Это явно была цитата, но, кроме самих слов, ничего другого в памяти Альв не всплыло. Забвение по-прежнему скрывало от нее ее собственное прошлое.

– Как скажешь, – пожал широкими плечами Яков. – Сейчас попрошу Арину подать на стол, да и отпущу, пожалуй. У нее еще дома полно дел!

– Яков, – Альв сделала еще один крошечный глоток коньяка и почувствовала, как по телу разливается благодатное тепло, – а что у тебя там в пристройке за кухней? Не мыльня, случаем?

– Мыльня, – кивнул он. – Мы называем ее баней от латинского «банеум». У меня здесь что-то среднее между себерской белой баней и шведской басту. Весьма полезная в хозяйстве вещь, особенно в нашем климате. Но наверху есть нормальная ванная комната. Вчера просто недосуг было растопить печь и поднять давление в трубах. Но это хорошо, Альв, что ты мне напомнила. Сейчас включу насос… Подброшу в топку угля… Как раз к окончанию обеда вода и согреется.

– А можно помыться в «банеум»? – Альв захотелось вдруг согреться по-настоящему. Не то чтобы она мерзла. Она вообще, похоже, была «равнодушна» к холоду. Но не бояться холода не означает не любить тепло. И сейчас Альв вспомнила, что очень любит тепло. Настоящее – солнечное, или то, которое можно создать с помощью огня, горячего вина и мехов.

– В бане? – удивился Яков. – Да на здоровье! Но это займет больше времени.

– Я никуда не спешу, – успокоила его она. – Тебе помочь?