Последние дни. Павшие кони

– Вы правы, – сказала она.

– Кто это? – повторил Борхерт.

– Это он, – ответила сиделка.

Все ненадолго замерли, а потом сиделка отвернулась и закончила накладывать повязку. Кляйн быстро подошел к ней и сильно ударил рукояткой по голове. Она обмякла, завалилась на Борхерта. Тот поморщился. Кляйн оттащил ее обратно на коляску, откатил лицом к стене, где она оставалась на виду, и поставил тормоза.

– Значит, мы все-таки не смогли вас убить, мистер Кляйн, – произнес Борхерт. – Но должен заметить, не потому, что плохо старались. Похоже, вы зачарованы.

– Что у тебя с глазами? – спросил Кляйн. Борхерт улыбнулся, и движение мышц страшно исказило лицо.

– Всегда вы что-то хотите знать, мистер Кляйн. Казалось бы, вы уже должны усвоить урок. Вы пришли спросить меня только об этом?

– Не совсем, – ответил Кляйн.

– Не совсем, – повторил Борхерт. – Всегда вы что-то скрываете, мистер Кляйн. Возможно, личные комплексы? – И он улыбнулся шире, из трещин, появившихся на поврежденной коже у рта, потекла розоватая жидкость.

– Что вы сделали с девушкой? – спросил Борхерт. – Убили?

– Нет. Она без сознания.

– Ах, – сказал Борхерт. – Все еще притворяетесь человеком, да? – Кляйн наблюдал за тем, как его улыбка растягивается еще шире, потом медленно угасает. – Так о чем это мы? – спросил он.

– Глаза, – сказал Кляйн.

– Я думал, это мы уже обсудили, – заметил Борхерт. – С моими глазами, мистер Кляйн, случились вы. Вы же случились с моим лицом, моим телом, моим голосом. А теперь, полагаю, вы пришли докончить дело.

– Да.

– Вряд ли вас можно убедить отказаться от своих намерений?

– Вряд ли.

– А если я отзову охоту, мистер Кляйн? А если я торжественно поклянусь не преследовать вас, пожалую вам иммунитет, так сказать?

Кляйн помялся, но сказал:

– Нет. Я не могу тебе доверять.