Город чудес

— Спасибо. — Тати сглатывает. Ее дыхание учащается. — Ты убьешь людей, которые убили ее?

Сигруд на миг задерживает на ней взгляд. Потом возвращается к своей работе, вставляя выбрасыватель в затвор.

— Я это уже сделал.

— Ты… ты что?

Сигруд, не отвечая, кладет затвор тыльной стороной на крыльцо, выравнивая отражатель.

— Ты кого-то убил? — потрясенно спрашивает Тати.

— Да, — говорит он.

— В самом деле?

— Да.

Она смотрит на дрейлинга, пока тот заканчивает собирать затвор «Камаля», что занимает некоторое время.

— Ты этого стыдишься? — спрашивает она.

— Я… не знаю. — Он кладет затвор в сторону и смотрит на нее. — Отчасти.

Она встречает его взгляд, потом смотрит вниз, на доски крыльца, дыша все чаще и чаще.

— Надеюсь, ему было больно. Тому, кого ты убил.

Сигруд хмурится и отворачивается.

— Что? — говорит Тати. — Разве это неправильно, хотеть такого?

— Наверное, нет. Будь я на твоем месте, хотел бы того же.

— Тогда в чем дело?

Дрейлинг вспоминает, как Шара однажды сказала ему: «Насилие — часть нашего ремесла, да. Это один инструмент из многих. Но насилие — это инструмент, который после одного-единственного использования будет умолять тебя применить его снова и снова. И вскоре ты обнаружишь, что используешь его против того, кто этого не заслужил».

В мгновение ока он вспоминает ее: девушку-солдата из форта Тинадеши, не старше Тати. Он вспоминает ее распахнутые от ужаса глаза и то, как вспарывал ей живот, ослепленный яростью…