Город чудес

22
18
20
22
24
26
28
30

— Тебе-то какое дело?

— Ты была юной, — продолжает Алвос. — Совсем маленькой, в лесу, ночью… Олвос была там. Она плакала. И другие Божества тоже были, все шестеро. И они взяли тебя и увели прочь от нее, во тьму…

Глаза Мальвины распахиваются.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что я помню то же самое, — говорит Алвос. — Потому что это одно и то же воспоминание. — Она приседает, чтобы заглянуть Мальвине в лицо. — Потому что в тот раз мы были не двумя людьми, но одним.

Мальвина долго глядит на нее в изумлении. Потом шепчет:

— Нет…

— Ты помнишь наше имя? — спрашивает Алвос. — Имя той, кем мы были?

Мальвина закрывает глаза.

— Хватит. Прошу, замолчи.

— Я помню, — тихо говорит Алвос. — Мы были Семпрос. Прошлое и будущее, сплавленные воедино. Само время. Все, что было, все, что будет, и все, что есть, — в едином существе, едином разуме.

— Нет.

— Послушай меня, Тулвос. Разве ты не чувствовала в себе странную пустоту, как будто некая часть тебя отсутствует, как будто ты неполна?

— Нет!

— Помнишь, что с нами сделали? Как нас разделили, разорвали надвое? Искалечили нас и переделали во тьме, где мы плакали и сопротивлялись?

— Хватит!

— Они изменили наши воспоминания, — говорит Алвос. — Сломали нас и изменили наши личности… Помнишь, как наш отец Таалаврас говорил, что это надо сделать — и сделать, пока мы юные и слабые? Потому что если мы вырастем и станем слишком сильными, никто из них не сможет устоять перед нами?

Мальвина прячет лицо в ладонях, рыдая.

— Таалаврас, — говорит Алвос. — И Колкан. И Аханас. И Жугов, и Вуртья. И Олвос, наша мать… она просто плакала. Плакала и смотрела. Наблюдала, как издеваются над ее ребенком, и все ради того, чтобы правлению Божеств и дальше ничто не угрожало…

— Чего ты хочешь? — кричит Мальвина. — Чего ты хочешь от меня?