Дочери она ничего не говорила.
Появлялась изредка.
Делала подарки.
Знала, что их выбрасывают, стоило ей переступить порог, но это знание ничего-то не меняло для нее. И для мальчишки, который рос быстро. Он осознал свою инаковость рано. И сам попросился к ней. В гости. Мать пыталась возразить, но и она, и супруг ее бесцветный, суетливый, были слишком слабы. Они быстро обзавелись другими, нормальными детьми, которых и любили нормальной же любовью. И никто не возражал, когда одиннадцатилетний мальчишка переехал жить к старухе.
Вдвоем они были сильнее.
…он легко учился.
Он вытягивал силы из бродячих кошек и безымянных местных собак, которые доверчиво шли на зов и кусок мяса. Потом была женщина, пришедшая с единственным желанием — избавиться от плода. Они избавили.
И забрали всю ее силу.
Они открыли ей вены и накормили щедро черные камни, которые старуха — уже старуха — сама закопала во дворе.
…тела выносили к реке, благо подвал позволял. Дом и вправду был построен на старом фундаменте, имевшем множество секретов. Им были известны многие.
…старуха умерла.
…это случилось отнюдь не тогда, когда он вошел в полную силу. Нет, пожалуй, старуху он не желал убивать. В конце концов, лишь она понимала его. И пусть сама связь эта, порочащая, могла повредить его карьере, но карьера… плевать ему было на карьеру, честно говоря.
Она предоставляла возможности для игры, но…
…игры в доме были интересней.
Здесь никто не заставлял писать объяснительные по случаю скоропостижной кончины подследственных.
Никто не наблюдал.
Не лез.
Не…
…старуха умерла сама. Однажды тело лишилось остатков сил, а душа… душа в нем держалась на одном упрямстве. Однажды старуха открыла глаза и увидела лица. Много лиц. Иные полупрозрачные, другие плотные, настоящие. И много рук. Много ртов, которые тянулись, чтобы высосать силы из хрупкого ее тела. Она кричала, но крик был беззвучен.
Она пыталась уйти, но смогла сделать лишь шаг.