И упала.
И лежала, все еще живая… она умирала долго, несколько дней, задыхаясь от вони в теле, которое начало разлагаться, сходя с ума от страха и жажды. А потом, когда все же сумела переступить порог, то осталась во тьме.
Частью от части.
Силой от силы.
…наверху открылась дверь. Себастьян подобрался. Его по-прежнему не радовала необходимость прятаться в этом месте, в этом доме, но…
…ведь можно иначе.
Просто дождаться.
Выстрелить.
И поджечь дом. А потом уйти тихо, той же тропой.
Он прижался спиной к холодному камню, и почудилось — обняли за шею мягкие руки, крепко обняли — захочешь вывернуться из нежных этих объятий — не позволят.
Пока вырываться Себастьян не собирался.
Тьма согласилась.
Она тоже любила игры…
…демон сам напомнил о себе.
Наверное, если бы Катарина не позволила себе испугаться, она услышала бы шепот его раньше. А может, демон ждал, когда же страх наполнит хрупкое ее тело, когда придет осознание, что она, Катарина, совершенно беспомощна…
…это ведь просто, всего-то надо, позволить демону… и это будет справедливо. Ведь именно справедливости она искала, верно? Не для себя, но для мертвых девушек.
— Нет, — сказала Катарина, закрывая глаза.
Должен быть другой выход!
Должен…
Но его не было. И когда острие клинка коснулось кожи, Катарина…