Реджинальд переглянулся с Мэб.
— Да, леди Паренкрест, — Мэб помогла Лили подняться, обняла ее, защищая от всего света разом, в том числе и от великолепной фрейлины. — Обычные девичьи горести.
— На балу? — вскинула тонкие, точно карандашом выведенные брови фрейлина.
— Ну а где им быть, если не на балу, — дернула плечом Мэб. — Вы ведь помните. Я отведу мисс Шоу умыться.
Они снова переглянулись, и в этот момент странным образом поняли друг друга без слов. Может быть, дело было в связавших их чарах, а может — в общем взгляде на проблему. Леди Гортензия не должна знать, что здесь произошло. Никто не должен. Нельзя причинять боль Лили и вред Абартону. Для Мэб на первом месте, наверное, стоял Университет, для Реджинальда — девушка, но цель была одна.
Этика была уже не один раз нарушена, поэтому Реджинальд без особого угрызения совести применил Полог Молчания. Заклинание было неприятное, оно доставляло досадный дискомфорт при попытке рассказать об увиденном, но не причиняло вреда. И его невозможно было ощутить на себе. Только находящийся рядом, защищенный амулетами и собственными чарами сильный маг мог бы его почувствовать. Спина уходящей Мэб дернулась, но она никак не стала комментировать поступок Реджинальда. Леди Паренкрест осталась стоять неподвижно. Она, как и большая часть знатных особ, волшебницей не была.
— Веселитесь, — сухо приказал Реджинальд, и все разошлись. В толпе мелькнула светлая голова Миро, но его ли это рук дело, сказать пока было нельзя. Слишком много магии вокруг, чтобы начинать колдовать над артефактами и пытаться выяснить, кто где находился последние часы.
— Вы не представились, — высокомерно сказала леди Гортензия, когда они наконец остались одни.
— Реджинальд Эншо, профессор артефакторики, — Реджинальд чуть наклонил голову. — Прошу извинить.
Сегодня в воздухе было многовато магии, она словно туман проникала всюду, и пришлось повозиться, восстанавливая фотографии лучших студентов и наложенные на них чары. Заодно обнаружились короткие, но пакостные надписи, увидеть которые мог только изображенный на фотопротрете. Их Реджинальд затер, не желая разбираться с горе-шутником. И без того проблем хватало. Закончив, он обернулся, отряхивая ладони от голубоватых искр остаточной магии, и обнаружил, что королевская фрейлина наблюдает со все тем же безразличным выражением лица.
Настоящая красавица из числа тех, чье внимание, даже мимолетное, невероятно льстит самолюбию. Женщина, за ночь с которой можно отдать жизнь. Умереть за обладание этим пышным телом, тяжелыми грудями, сочными губами. Холодная женщина и словно бы мертвая. Заколдованная.
— Могу я вам чем-то помочь?
— Вы пытаетесь скрыть что-то?
— От вас? — Реджинальду, кажется, удалось правдоподобно изобразить удивление.
— Прогуляйтесь со мной.
Реджинальда неприятно кольнул приказной тон. С другой стороны, такой женщине — красивой и облеченной властью — не отказывают. И он предложил локоть, на который королевская фрейлина немедленно оперлась, почти навалилась, давая почувствовать мягкость груди. Едва ли соблазняла — в ее любовниках не было никого проще графа — скорее пыталась сбить с толку, заморочить.
Идя с ней под руку по алее под усыпанными волшебными фонариками деревьями, Реджинальд вспоминал Мэб, обнаженную ли или одетую, даже неважно.
— Вы проявляете интерес к нашим протеже, профессор… Эншо? — проговорила наконец леди Гортензия.
— Я проявляю интерес ко всем одаренным студентам.
— Академический или… иного толка?
ebooksa