– Ты выиграла, Луиза!
– Это дурацкая игра – в волшебника, который должен развязаться сам!
– Пусть будет так, – согласился Люсьен. – В таком случае сними с меня это, – он повернулся к девочке и подставил ей руки.
Узел был слишком тугой, и у Луизы ничего не получилось. Она снова заплакала.
– ММММММ, – в свою очередь замычал Аджай.
Луиза избавила от кляпа и его.
– Здвавствуйте… мавмуазель… меня зовут Аджай… а вас… как зовут?
Луиза тут же перестала хныкать.
– Луиза, – улыбаясь, ответила она.
–
–
–
Люсьен привык к полумраку. Он поочередно смотрел то на этого смуглого мужчину, то на свою внучку. Сходство удивительное.
–
Аджай повернулся к Луизе, улыбаясь до ушей.
– Поговори Луиза фванцузский со мной пожалуйста, – попросил он, закрыв глаза.
В студии резиденции импровизировали блюз. Эта музыка успокаивала, и в то же время от нее становилось грустно. В точности как от синего цвета. Многие пенсионеры захотели участвовать в общей импровизации и с сожалением убедились в том, что блюз и правда удается лучше в грустном настроении. Шарлотта, прислонившись к стене, пела с ними, глаза у нее были сухие, но в мелодии, которую она выводила очень верно, звучала вся ее печаль и тревога.
Артюр, ворвавшись в студию, разрушил все ее очарование.
– Все в порядке, сейчас расскажу. У кого есть айфон?
– Что случилось? – спросила Пьеретта, протягивая ему свой.