— Попробуем вдвоем, — предложил Кеннеди.
Они взялись каждый за свой конец (лома, естественно) — и огромным напряжением всех мышц развели их на расстояние, достаточное, чтобы Фрумкин смог выскользнуть.
— Пришел, накричал, испортил хорошую вещь, — сказал Кеннеди, поставив к стене останки лома. — Но, по крайней мере, у нас теперь есть первый кандидат на роль бигфута…
— Силен, бродяга, — сказал Скрудж. В голосе слышалось нешуточное уважение. — Но спирт придется им отдать. Так я и думал. Прихватил бочонок из Чиллатоги.
Фрумкин злобно сказал что-то по-русски и перевел для нас:
— Про таких они говорят: сила есть, ума не надо.
Скрудж ночевать не остался. Уехал вместе с Фрумкиным, отдав рабочим спирт и получив клятвенные обещания, что завтра «Улыбка Моники» дружными колоннами двинется на работу, даже если путь попробуют преградить все бигфуты Калифорнии.
На прощание он сказал нам:
— Разберитесь, что к чему. Я не могу так. Один бочонок — еще ничего. Но если тварь зачастит… Сопьются.
Мы заверили, что сделаем все возможное.
Через час после отъезда хозяина в домик, где расположились мы с Кеннеди, постучался Глэдстон.
— Ребята приглашают, — сказал он. — Обмыть знакомство. Советую не отказываться. Но не забудьте, о чем я вам говорил. Надо сразу себя поставить. А не то придется прятаться за спину шефа, как Фрумкину…
… В столовой-клубе, вопреки моим ожиданиям, оказалось относительно чисто и уютно. И публика была относительно чистая и трезвая. Пока… Но один непорядок я заметила, едва войдя клуб в сопровождении Кеннеди и Глэдстона. И решила сразу себя поставить.
Дело в том, что на улице насекомые уже не летали — холодно. Но одна огромная, жирная и наглая муха нашла себе приют в столовой. Жужжа, она болталась по помещению — и навязчиво пыталась присоединиться к какой-либо из кучек жующих, пьющих и искоса поглядывающих на нас мужчин. То норовила сесть на бутерброд, то заглянуть в стакан… Лесорубы муху в компанию не пускали — лениво от нее отмахивались. Обиженная муха надулась и уселась на стену у самого потолка.
— Что за антисанитарию вы тут развели, господа?! — на весь клуб спросила я, доставая «Зауэр» и показывая на насекомое отряда двукрылых. — Разве вы не знаете, сколько болезней разносят мухи?!
Глэдстон перевел — так же громко. Разговоры смолкли. Все с любопытством поглядывали на муху, на меня и на пистолет в моей руке. Промахнуться было нельзя…
И я попала!
Муха исчезла. На ее месте красовалось круглое красивое отверстие диаметром девять миллиметров.
Триумф был полный! Немедленно мы все трое — на Кеннеди и Глэдстона тоже упали лучи моей славы — оказались в плотном людском кольце, повлекшем нас к импровизированной стойке. Я почувствовала благожелательное и восхищенное внимание этих людей. Причем в какой-то момент почувствовала вполне в физическом смысле — сзади, чуть пониже спины.
Круто развернувшись, я резко заявила двухметровому лесорубу:
ebooksa