Монлезье вскочил. Смахнул со стола карты и деньги. Упавшая свеча зашипела в лужице разлитого виски.
— Я отдал бы тебе остров бесплатно, старый спесивый гусак! БЕС-ПЛАТ-НО!!! — прорычал мсье Робер. — А теперь — черта с два! Любой суд подтвердит, чья это земля! И под твой сраный завод тебе придется поискать другое место!!!
— Как ты меня назвал? — спросил полковник тихо и страшно.
— Гусак! Goose! Gander!!!
Полковник тоже оказался на ногах. Голос он так и не повысил:
— Вон отсюда. И в жизни не встречайся на моем пути, жабоед. Встретишься — раздавлю.
Спустя несколько дней в окружном суде Кемпена лежало два встречных иска.
Похоже, в профессоре Монлезье-Луере дремал писательский дар. Кеннеди спросил:
— Кто-то из участников той ссоры за картами оставил ее описание?
Профессор скромно улыбнулся:
— Нет, не успел ни тот, ни другой. Это, извините, моя реконструкция.
(То-то мне этот «гусак» показался смутно знакомым… Очевидно, в своих «реконструкциях» профессор вовсю использовал литературную классику.)
А вот у Кеннеди проснулся профессиональный интерес к делу. По крайней мере, вопросы он стал задавать так, словно перед ним был клиент, пришедший в «Бейкер-стрит, 221».
— Но почему дело дошло до стрельбы? Как я понял, они ведь попытались разрешить дело цивилизованно — через суд.
— В те годы зачастую так и происходило — дело решалось в суде, а после проигравшая процесс сторона бралась за оружие. Суд, по большому счету, лишь решал — чей выстрел будет первым. Окружным судьей в Кемпене был тогда некто Роллингс, не принадлежавший ни к одному клану. В мелких, бытовых конфликтах, случавшихся до того между жителями правого и левого берега Клайда, он старался разбираться объективно. В 1821 году судья оказался в очень сложном положении — но хотя бы попытался разрешить конфликт, не допустив кровопролития…
СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА — III.
Судья Роллингс оказался в сложном положении — но честно старался не доводить дело до кровопролития. Все попытки разрешить дело миром до начала процесса провалились. А любое судебное решение — даже провести границу ровно посередине спорного острова — во-первых, давало повод для затяжной вендетты, во-вторых, создавало судье могущественных врагов.
Пока Роллингс ломал себе голову, судебный процесс начался. Главными свидетелями на нем выступали лодочники, плотогоны и лоцманы с Клайд-Ривер. Тем из них, кто носил фамилию Монлезье (вернее, первую часть фамилии — чтобы не путаться, многочисленные иллинойские ответвления клана именовались Монлезье-Нуар и Монлезье-Бланш, Монлезье-Дюбуа и Монлезье-Деривьер и т. д и т. п.) — словом, всем этим Монлезье-Имярек адвокаты Кэппула мгновенно давали отвод. В результате независимые речники разделились на три примерно равных части. Одни утверждали, что фарватер проходит слева от острова. Другие — что справа. Третьи говорили, что рукава реки равны между собой…
Тогда Роллингс попытался извернуться с ловкостью, достойной известного библейского царя, совмещавшего в своем лице исполнительную и судебную власть. Он, не мудрствуя лукаво, назначил судебный эксперимент. Стороны, каждая из которых была уверена в своей правоте, согласились признать его результаты. Признать без апелляций и попыток свести счеты.
Великой сложностью опыт по определению фарватера не отличался. В миле от спорного острова, выше по течению, где река текла ровно и спокойно, в воду опустили бочонок из-под виски, для балласта нагруженный камнями. Опустили ровнехонько посередине реки — точку, равноудаленную от берегов, вычисляли долго и тщательно…
ebooksa