Магия горит

– Я скоро вернусь, ладно? А ты побудь здесь. Андреа тебе понравится, она тебя защитит.

Джули выглядела так, словно вот-вот заплачет.

– А может, я вернусь с твоей мамой…

За такие обещания я отправлюсь прямиком в ад без задержки!

– Ты правда так думаешь?

– Надеюсь… У меня есть сабля и пояс.

Я погладила пояс, снаряженный серебряными иглами и полудюжиной мешочков с травами.

– Пояс Бэтмена [11]! – воскликнула Джули.

– Верно, Барбара [12]. Оберегай пещеру, пока меня нет.

Джули сняла с шеи монисто.

– Возьми. Это не подарок, просто одолжу тебе его ненадолго. Ты ведь вернешь?

– Конечно. – Я спрятала его во внутренний карман жилета.

Мы с Андреа кивнули друг другу на прощанье, и я ушла.

13

В быстром темпе мы шагали улицами Бакхеда. Мало что выглядит столь же странно, как вампир, вынужденный бежать по земле. Он не способен передвигаться как двуногие, но и развить приличную скорость на четвереньках не в состоянии. Упырь перемещался прерывистой поступью, то бежал, то слишком высоко подпрыгивал, то и дело припадая к дороге. Галопировал кровосос совершенно бесшумно, его не выдавало ни клацанье когтей по асфальту, ни сбившееся дыхание.

Вампир – создание ночи, порождение тьмы, незаметный глазу смертоносный убийца. Освещенный полуденным солнцем, в антураже величавых старинных домов, утопающих в зелени, он выглядел гротескно и неправдоподобно, точно оживший кошмар.

А я думала о Джули. Она казалась такой одинокой… Но чтобы хоть как-то продвинуться в расследовании, нужно встретиться с Сайманом.

Надеюсь, он поделится информацией, и я сумею разобраться в запутанном деле, а потом вернусь за малышкой. Пусть посидит в хранилище, где с ней ничего плохого не случится. Хотя всегда что-нибудь может пойти наперекосяк. Но если Джули останется там, все будет в порядке. А покидать подвал ей незачем. Разве что начнется пожар… Есть ли внизу что-то легковоспламеняющееся?

Хватит! Так и с катушек слететь недолго.

А вампир уже в четвертый раз перебежал нам дорогу. Приученные к работе со всевозможными магическими созданиями лошади ордена все равно оставались лошадьми. Нежить они не любили. Не становились на дыбы, но гарцевали на месте и шарахались в сторону.