— А вы не боитесь, — он наблюдал за мной из-под полуопущенных век, — что я просто «спишу» это дело на вас? — Не боюсь, — без колебаний ответила я.
— Вам нужно что-то нарыть. И доказать, какой вы умный… Я права? — С какой стати мне кому-то что-то доказывать? Зато глаза — черные, недобрые — сразу открыл.
— Считайте это женской интуицией! — ответила я живо. Девушке, тем более блондинке, не стоит быть слишком умной. Он наконец выпрямился и посерьезнел: — Ладно. Так чего вы хотите, мисс Вудс? Денег? Я посмотрела ему в лицо. Все он понимал. Как бы я ни хорохорилась, никуда мне от этой истории не деться. Разве что выторговать условия получше. Затем медленно покачала головой.
— Мне нужна ваша помощь. Потом, когда все закончится. Думал он недолго.
— Хорошо.
— И протянул руку.
— Договорились, напарник! Пальцы у него оказались горячими и сухими, а пожатие крепким.
— Так что, поехали в аптеку Толбота? — спросил Эллиот.
— Я подожду в машине. Я украдкой потерла глаза (стимуляторы помогли, но под веки все равно будто песка насыпали) и напомнила: — Не забудьте успокоительное. Нервы подлечить ему точно не помешает!
В жилой части аптеки Толбота мне бывать не приходилось, и я с любопытством вертела головой. Комнаты оформлены по моде прошлого века. Все эти золоченые завитушки на мебели, изысканные ковры, томные девицы на портретах… И розы. Множество роз! Они вились повсюду: на обоях, обивке, светильниках, даже на посуде. Хм, а неплохая коллекция изысканного фарфора! И тоже сплошь расписан цветочками. Сам хозяин, распластавшийся на полу у стола, выглядел здесь чуждым, как булыжник в серванте. Полицейские рыскали вокруг. Вон и знакомый сержант.
— Что-то нашли? — осведомился у него Эллиот негромко. Сержант вытянулся по струнке и отрапортовал браво: — Кое-что… сэр! Эллиот чуть поморщился от наигранного почтения и велел: — Показывайте! Сержант разжал руку.
— Вот! — на грубой мозолистой ладони лежал диковинный ключ, больше напоминающий артефакт. К нему зачем-то приделали непонятные детали, шестеренки, странного вида зажим… Лейтенант нахмурился и повернулся к свету.
— Это еще что такое? — Был на цепочке на шее жертвы, сэр! Может, от сейфа? Только мы пока его не нашли. Эллиот рассеянно кивнул… и поднес эту штуковину к лицу. Прикрытые глаза, раздутые ноздри, напряженная поза — вылитая гончая! Такой — хищный — лейтенант впечатлил полицейских настолько, что они притихли и сгрудились возле тела. А Эллиот обходил (обнюхивал!) комнату за комнатой. Морщась, прошел вдоль стеллажей, наклонился к конторке и констатировал с досадой: — Пусто. Хм, смазкой пахнет… Похоже… Он не договорил, в задумчивости рассматривая диковинный ключ. Щелкнул каким-то крючком и спрятал в карман. Я вздохнула. А как хотелось, чтобы в сейфе нашелся заботливо припасенный компромат на убийцу! Эллиот обернулся ко мне.
— А вы уже осмотрели Толбота? Он опять выглядел неважно. Поиски явно отняли у него много сил.
— Нет, — призналась я.
— Сейчас займусь. При моем появлении полицейские расступились. Но к работе вернулись только после окрика сержанта. И все равно не отпускало чувство, что меня украдкой разглядывают… Молодой доктор, похожий на воробья, наградил меня взглядом исподлобья. Я передернула плечами и склонилась над телом. Аптекарь лежал навзничь. Его лицо исказил ужас, а на запрокинутом горле виднелись следы пальцев. Я присела, коснулась холодной кожи…
— Черноголовник. И брезгливо вытерла руку платком. Доктор подобрался. Цыплячья нескладная фигура разом стала внушительней. Вот он — пресловутый огонь, пылающий в сосуде! Интересно, каким ветром его занесло в полицию, да еще и в морг? И ведь наверняка специально тут торчал, дожидаясь меня! — Мисс…
— он запнулся, дернулся на тонкой шее кадык.
— Вудс, — подсказала я.
— Эйлин Вудс.