— Что же вы… И быстро вывел меня наружу, во внутренний дворик с чахлыми деревцами и облезлой скамейкой. Закрыв глаза, я смаковала ветер, как лучшее вино. Доктор молча переминался с ноги на ногу. Поежился, чуть слышно вздохнул… Он ведь даже плащ не надел, а еще только середина марта! — Спасибо! — искренне сказала я, заставив себя открыть глаза, и благодарно сжала его руку. Брюнет… покраснел. Кирпично-красный румянец залил щеки и шею.
— Хотите выпить чаю? — предложил он, отведя взгляд.
— Здесь неподалеку неплохое кафе.
— С удовольствием! Если у вас есть свободная минутка.
— Конечно! — он неловко похлопал меня по локтю.
— Подождите минуточку!
Я надеялась перемолвиться с Бишопом парой слов наедине, но в его «скворечнике» уже оказалась другая птичка. Увидев меня, Эллиот вежливо кивнул.
— Мисс Вудс, как прошло? Он сидел за столом у окна, а Бишоп валялся на кушетке в углу. Обстановка тут немудреная, но вполне в моем вкусе. Много дерева и света, мало мебели. Всей роскоши — дорогой ковер на полу, резной шкаф и хрустальная люстра.
— Так себе, — откликнулась я, исподволь рассматривая Эллиота.
— На тело мне глянуть не дали, но доктор Блейз уверяет, что все чисто. А у вас? Мисс Мастерс не захотела с вами говорить? Скорее первое, раз никаких следов на физиономии. Иначе без пощечины бы дело не обошлось. Или Бишоп успел полечить? Взгляд лейтенанта стал колючим.
— Вижу, вы не верите в мои актерские способности? — А зря, — невнятно пробормотал Бишоп. Я присмотрелась — и невольно присвистнула. Вот кому досталось. Неплохо Эллиот его отделал! Правый глаз заплыл, губы разбиты, нос тоже. Еще и рубашку кровью заляпал. Бишоп прижимал к скуле полотенце со льдом. Кажется, лейтенанту вчера досталось меньше.
— Почему ты меня сразу не позвал? — укорила я, присаживаясь рядом с Бишопом на кушетку. Он подвинулся, отбросил компресс и закинул руки за голову.
— А ты бы пришла? — он попытался улыбнуться расквашенными губами и выругался вполголоса. Я поморщилась. Что за вопросы! — Да не хотелось тебя будить, — Бишоп тут же сдал назад.
— Это мелочи. Мелочи, не мелочи, а лечить все равно надо. Я закрыла глаза, протянула руку… и наконец расслабилась. Бишоп был прав. Пустяки. Никаких внутренних повреждений, да и внешние — так, царапины. Я гладила его лицо — на ощупь, прислушиваясь к теплому току магии — и он чуть не мурлыкал под моими руками. Наконец последняя ранка затянулась.
— Умойся, — велела я, открывая глаза.
— Спасибо! — он благодарно поцеловал мою ладонь и почему- то ухмыльнулся. Я проследила за его взглядом… Эллиот цедил кофе, наблюдая за нами с каким-то странным выражением лица. Или показалось? Моргнул — и наваждение пропало. Темные глаза спокойны, плечи расслаблены.
— Что, приятель, — хохотнул Бишоп.
— Жалеешь, что тебя лечил я? И тут же схлопотал по губам.
— За что?! — театрально взвыл он с таким видом, словно получил не шлепок, а удар сковородкой.
— За болтовню, — отрезала я.