— Это мне осталось от моей бабушки, — ответил старик.
— Вы идете со мной в одном направлении, сэр? — спросил О’Киффе. — Я живу на улице Генриетты.
— Я живу поблизости. Если вам угодно, мы можем пойти вместе.
О’Киффе, по-видимому, был в очень хорошем настроении, он любезно разговаривал со стариком, который показался приятным, занимательным собеседником.
Они дошли до квартиры О’Киффе. Репортер остановился.
— Вот я и пришел, — сказал он, — доброй ночи. Очень любезно с вашей стороны, что вы меня проводили, мистер Джонсон.
Старик с удивлением отшатнулся.
— Почему вы меня так называете?
О’Киффе добродушно рассмеялся.
— Вы чудесно загримированы, Джонсон. Но не нужно было надевать тот же галстук, который вы носите всегда. И почему вы, черт возьми, носите с собой часы — действительно прекрасную старинную вещь, благодаря которой каждому не трудно вас узнать? Не упускайте из виду, что на них выгравированы ваши инициалы.
Я вижу, вы держите слово и следите за мной. Мне очень жаль, что вы принуждены были прогуляться так далеко. Вы, вероятно, устали и хотите пить; зайдите ко мне и выпьем чего-нибудь.
В то время, как О’Киффе сидел в трактире «Красный Вепрь», доктор Торнтон у себя в комнате занимался укладыванием вещей в маленький кожаный саквояж. Покончив с этим, он запер его, позвонил лакею и сказал:
— Я на несколько дней уезжаю из Лондона. Полагаю, что вернусь послезавтра. — Затем он взял чемодан и вышел из дома.
По дороге он зашел в ближайшую телефонную будку, позвонил в гостиницу «Красный Вепрь» и попросил позвать к телефону мистера Серан-Рай-Лоре. Минуту спустя он услыхал голос своего друга.
— Он пришел? — спросил Торнтон.
— Да, все в порядке.
Торнтон облегченно вздохнул и повесил трубку. Сделав большой крюк, он вышел на улицу Генриетты и остановился перед дверью дома, в котором жил О’Киффе. Торнтон посмотрел на часы. Половина десятого. Он поднялся по лестнице, и при помощи отмычки открыл дверь, и вошел в квартиру О’Киффе. Там он на один момент включил свет, вынул из кармана свечу, зажег ее и потушил электричество. Затем он сел за письменный стол и начал рыться в ящиках.
Он становился все беспокойнее, вынимал документы и бумаги, рассматривал их и с разочарованным видом клал на место. После безрезультатных поисков он нетерпеливо поднялся, подошел к железной кассе, достал из своего саквояжа различные инструменты и принялся ломать кассу. Звонил телефон. Торнтон снял трубку и спросил:
— Кто у телефона?
ebooksa