— Я пожелал вам к новому году много счастья, надеюсь, что мое пожелание исполнится, но теперь я вам должен сообщить одно неприятное известие.
Она побледнела.
— Что случилось?
— Не пугайтесь, дело касается заводов. Мистер Гэй доверил мне несколько важных деловых бумаг. Вчера ночью грабители проникли в мою квартиру, взломали железную кассу, в которой лежали эти бумаги, и унесли их с собой. Я очень огорчен. Мне это крайне неприятно.
— И это все? — Винифред облегченно вздохнула.
— Этого достаточно. Это чрезвычайно важные бумаги. Я должен был сообщить об этом Гэю; но, во- первых, у меня положительно нет ни одной свободной минуты, во-вторых, я знаю, что он не любит, когда его отрывают от работы, а затем, по правде говоря, у меня не хватает мужества рассказать ему об этом. Послушайте, мне бы хотелось, чтобы вы послали за Гэем в половине восьмого не раньше — и просили его прийти сюда. Затем, когда он придет, не сообщая о том, что я вернулся в Лондон, расскажите ему об исчезновении бумаг. Угостите его чаем и постарайтесь во что бы то ни стало удержать его до десяти часов.
Винифред улыбнулась.
— Несмотря на то, что ваши приказания чрезвычайно таинственны, я постараюсь точно выполнить их; ровно в половине восьмого я пошлю за мистером Гэем и не отпущу его раньше десяти часов.
— Прекрасно, вы поистине исключительная женщина. Всякая другая на вашем месте забросала бы меня вопросами: для чего, как, где, когда, почему? Право, можно позавидовать Аллану.
Распрощавшись с Винифред, О’Киффе отправился на завод, в лабораторию Крэйна.
— Не случилось ли чего-нибудь нового, товарищ взломщик?
— Ничего, — ответил, улыбаясь, Крэйн. — Я прочел в газете сообщение о взломе твоей кассы. Эта заметка произвела потрясающее впечатление на Гэя.
— В котором часу он читал газету?
— Около половины десятого.
— Что он делал после этого?
— Он вышел из комнаты.
— Куда он направился?
— Он вышел в коридор и направился в башню.
— Разве он и днем работает в башне?
— Нет. Он на этот раз оставался там недолго: в пять минут одиннадцатого он вернулся обратно. Как видишь, не произошло ничего особенного. Мне очень жаль, что я не могу тебе сообщить ничего интересного.