– Сделай, пожалуйста! Дядя Сэм, ты прелесть!
– Но я хочу взятку.
– Взятку? А я-то думала, полагается не у меня требовать взятки, а мне их предлагать.
– А я оригинал. Беру взятки только у милых девчушек, с которыми давно знаком.
– Да, ты точно оригинал. Что это у тебя на голове такое болтается? Лепешку коровью нацепил?
– Дорогая моя, у тебя дальтонизм. Госпожа президент, я предлагаю поправку к конституции и хочу вашего содействия в этом вопросе… по счастливому стечению обстоятельств текст этой поправки случайно оказался у меня с собой.
– Готова поспорить, ты и во сне с этим текстом не расстаешься. Нет, просто положи на стол. А теперь объясни, что в ней.
– Она позволит любому гражданину оспорить конституционность любого закона, федерального или местного, на основании того, что этот закон противоречив, допускает двойное толкование или же его не в состоянии понять человек со средними умственными способностями. «Средние умственные способности» определяются в параграфе два. В параграфе три определяются и ограничиваются способы проверки, с помощью которых можно тестировать законы. В четвертом параграфе оговаривается, что в проверках не могут участвовать студенты-юристы, выпускники юридических вузов, юристы, судьи и юристы без лицензии. Я назвал ее «семантической поправкой».
– Нет, лучше пусть будет «поправка о человеческом языке». Это шоу-бизнес, дядя Сэм. Сенатор, а сможет ли гражданин, воспользовавшись этой поправкой, оспорить закон о подоходном налоге на том основании, что вынужден нанимать специалиста, чтобы заполнить свою налоговую декларацию?
– Конечно сможет. И добьется своего, поскольку в хоть сколько-нибудь сложной ситуации трое служащих налогового управления не могут получить одинаковый результат, проверяя одни и те же данные.
– Ммм… А если гражданин достаточно умен, но не умеет читать?
– Параграф три.
– А как насчет федерального бюджета? Это же не закон в обычном значении этого слова, но Конгресс за него голосует, и в соответствующих случаях он имеет силу закона.
– Параграф один. Если оно крякает как утка, ходит как утка, – это утка.
– Постараюсь прочитать все сегодня перед сном. Сенатор, это мы протащим!
– Я бы не был так уверен, госпожа президент. Юристам очень не понравится… а в Конгрессе и законодательных собраниях штатов юристы составляют большинство.
– И каждый из них не горит желанием потерять работу. Это их слабое место… ведь разжечь ненависть к юристам чертовски просто. Сенатор, этот законопроект представят сами юристы. В обеих палатах. В обеих партиях. Не ты, ты ведь не юрист. Дядя Сэм, я президент-любитель, зато в шоу-бизнесе профессионал. Это отлично прокатит даже в самом глухом уголке Кентукки.
Два президента сидели особняком на первом ряду заполненной трибуны. В двух километрах от нее сверкал в лучах мексиканского горного солнца космический корабль. Он показался бы маленьким по сравнению с установкой для запуска шаттла, но был почти одного размера с самим шаттлом. Голос, который словно бы доносился отовсюду, вел отсчет:
– …Шестьдесят одна секунда… одна минута… пятьдесят девять… пятьдесят восемь…
– Как ваш испанглийский, Señor el Presidente? – спросила она.
ebooksa