– Отлично, – сказала из-за его спины Кэти Фан. – Кто делал?
– Кожевенная мастерская в Кастро[34], – ответил Севрин.
– Наверное, первый их такой заказ, – заметила Кэти Фан. – Если кордура[35] не чей-нибудь секс-фетиш.
– Сложи руки. – Севрин раскрыл чехол на полу.
Дрон ловко шагнул в отверстие и сложил руки (Верити предположила, что им управляет Тлен). Севрин поднял нейлоновые края и застегнул липучки, как будто надевал странное боди на еще более странного младенца. Теперь у дрона были колесики под несуществующими ягодицами.
– Подними ноги, – скомандовал Севрин.
Туловище опустилось на колесики. Севрин встал, ухватился за ручку на чехле и вытащил черный телескопический стержень. Наклонил дрона, провез несколько футов, до стола. Верити пошла за ним.
– Надень. – Севрин взял со стола сложенную черную одежду, которую Верити прежде не видела.
Она положила еду на стол, взяла у Севрина одежду – это оказалось огромного размера черное худи – и надела поверх жакета.
– И это. – Севрин вручил ей темные очки. – Зарядное устройство возьми, – сказал он Диксону.
Верити, вспомнив про свою еду, завернула кусок пиццы в две бумажные салфетки, канапе в две другие и сунула их в карманы худи.
В лифте она надела очки и накинула капюшон. Типичный костюм для избегания прессы, слишком хорошо знакомый ей по послестетсовским временам.
В вестибюле Диксон придержал одну из парных стеклянных дверей, Севрин выкатил дрона из здания. Следом вышла Кэти Фан, Верити – за ней.
Подсвеченная прожектором вывеска китайского оптового магазина фруктов отчасти разогнала сумрак темных очков.
– Наш. – Севрин указал на черный микроавтобус «мерседес». Окна были еще темнее корпуса.
В чехле на колесиках, со сложенными, как у мумии, беспалыми насекомоподобными руками, дрон походил на личинку чего-то более грозного, перевозимую в питомник для механизированных чудовищ.
Диксон помог Севрину спустить его на две ступеньки перед входом.
Кэти Фан указательным пальцем приподняла капюшон черного худи и посмотрела Верити в глаза:
– Береги себя. Надеюсь, еще увидимся.
– Спасибо, – ответила Верити. – И за пиццу.