— Пусть выступит. Напоминаю, что по регламенту в его распоряжении не более десяти минут.
Антон Благов, медленно поднявшись на трибуну, начал издалека:
— Низко же цените вы естественное желание тысяч… нет, миллионов своих сограждан быть хозяином своей судьбы. Десять минут! Мгновение — и исковерканная жизнь множества людей!
— У вас есть, что сказать по существу? — не выдержал Иона Фара. Остальные невольно заулыбались: риторика, использованная Благовым, была излюбленным орудием Служителей.
— У меня все есть. Вот результаты последнего социологического опроса жителей Луонского герцогства, — на демонстрационном экране за трибуной появились табличные данные. — Более половины из числа откликнувшихся сказали твердое «нет» бездушным планам ликвидации нашего герцогства. Луонцы против ваших козней!
— Что-то я не припомню, чтобы мы проводили социологические исследования в этом направлении, — растерянно пробормотал Иона Фара. — Когда состоялся этот опрос?
— Сегодня ночью.
— Сколько респондентов приняли участие?
— Гораздо больше, чем обычно охватываете вы, — более семидесяти процентов всех проживающих на территории герцогства. Вдумайтесь в эти цифры: несмотря на неурочный час, отсутствие какого-либо предварительного объявления, три четверти жителей, прервав сон, сочли необходимым высказаться по поводу поставленных нами вопросов.
На мгновение Благов встретился глазами с Олмиром. Сколько ненависти было во взоре графа! Настоящий враг.
Получается, что Благова поддерживают 35–40 процентов жителей герцогства, подсчитывал Олмир. Огромная величина, но все же менее половины луонцев. А общее население Луонского герцогства едва превышает восемь процентов всех жителей королевства. Следовательно, против перемен ничтожное количество ремитцев. Благов же преподносит результаты опроса так, что создается впечатление, будто бы против почти вся планета. К тому ж надо еще разобраться, какой смысл вкладывался в это самое «против» простыми людьми, не искушенными в словесной и политической эквилибристике.
Иона Фара, не зная, что сказать, хватал ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Остальные члены Коронного Совета лихорадочно совещались с помощниками. В зале царило всеобщее возбуждение.
— Почему раньше не интересовались общественным мнением по поводу ликвидации Дома Дракона? — спросил Олмир, обращаясь к представителю Служителей.
— Не видели необходимости, — тут же ответил Иона Фара. — Законы, регламентирующие появление и распад Больших Домов, относятся к каноническим и не подлежат обсуждению.
— Канон есть Канон. Его нельзя задевать, — назидательно сказал Адольф Бюлов, неодобрительно поглядывая на Благова. — Вы согласны?
— Решительно нет! — и Благов произнес пламенную речь.
Говорил он об истории славного Дома Дракона, о великом короле Викторе Блистательном, имя которого известно даже малому ребенку. О первопоселенцах и первопроходцах, благодаря жертвенности и непосильным трудам которых ныне живущие пребывают в роскоши и благоденствии. О плеяде выдающихся ученых, прославивших Ремиту на всю Галактику. О «чувстве локтя», традиции взаимовыручки и взаимопомощи, отличающих луонских дворян. Об устоявшихся обычаях повседневной жизни, выгодно выделяющих жителей герцогства из прочих граждан. Об отточенном механизме хозяйствования, давно и бесповоротно превратившем Луонское герцогство в самое богатое…
Где-то в середине речи Предводитель Дворянского собрания встал, благоговейно обратившись в слух. Слезы умиления струились по его щекам.
— У вас все? — спросил Олмир, обрывая затянувшуюся паузу.
— Нет, не все, — ответил Благов. Подождал пару минут, нагнетая обстановку, а потом произнес слова, от которых невозможно было отмахнутся: — Я обязан заявить, что две с половиной тысячи глав семейств относят свое подданство Луонскому герцогству к жизненно необходимым условиям существования.
ebooksa