Библиотека работала круглосуточно. Обойдя уборщицу, которая старательно намывала сверкающие полы из белого мрамора, Бастиан подошел к стойке регистрации: молодой человек в темно-синем сюртуке оторвался от большой тетради, в которую что-то записывал аккуратным почерком, и поинтересовался, глядя на Бастиана одновременно заинтересованным и испуганным взглядом:
– Чем могу помочь, милорд?
Бастиан протянул ему обрывок журнала, который дал ему Моше, и спросил:
– Вы знаете, какой это журнал?
Молодой человек покрутил листок в пальцах и уверенно ответил:
– Да, милорд, это «Большое городское обозрение», только у них нумерация страниц по центру. Уточните подробнее на втором этаже, Энн-Клер уже пришла.
Бастиан кивнул, поблагодарил и пошел к лестнице.
Энн-Клер, высокая седая леди, настолько худая, что казалась плоской, внимательно изучила листок Бастиана, кивнула и через четверть часа принесла прошлогодний журнал из архива. Бастиан оставил свою подпись в карточке регистрации и спросил:
– А кто это, Эдвин Моро?
Энн-Клер посмотрела на него свысока и снисходительным тоном произнесла:
– Выдающийся человек нашего города. У него была большая лесопилка на севере, половина Инегена работала там. Потом разорился, неправильно вложил деньги. Покончил с собой, потом жизнь у нас была достаточно тяжелой. Многие остались без работы и уехали, но вернулись, когда здесь нашли золото. А почему вы так им заинтересовались?
Бастиан посмотрел на обрывок журнальной страницы: «…следствие провел лично министр инквизиции Альвен Беренгет…»
– Его делом занимался мой отец, – сказал Бастиан. – Сейчас выдалась свободная минутка, решил побольше узнать об этом.
Энн-Клер понимающе кивнула.
– А, понятно. – Ее тонкие губы едва заметно дрогнули в том, что могло бы быть улыбкой. – Я помню вашего отца. Изысканный такой джентльмен, он тогда расспрашивал всех в городе о господине Моро. Со мной тоже беседовал, но я ничем не смогла ему помочь, к сожалению.
В груди сделалось тепло, словно эта чопорная дама с подчеркнуто гладкой прической и идеальной осанкой вдруг стала самым близким ему человеком. Должно быть, Уве ощутил то же самое, когда заговорил с Медведихой. Энн-Клер видела Альвена Беренгета, она помнила его и говорила о нем с уважением, и Бастиан хотел спрашивать еще и еще, хотел говорить с ней.
– Сколько времени он провел в городе? – спросил Бастиан.
– Две недели, – ответила Энн-Клер и, выйдя из-за своей высокой стойки, села за один из столиков для читателей и жестом указала Бастиану на соседний стул. – Он очень придирчиво все изучил, не упустил ни малейшей детали. Да, Эдвин Моро покончил с собой, используя артефакт. Я точно это помню, тогда на какое-то время все артефакты были изолированы.
– Спасибо, – искренне произнес Бастиан, и Энн-Клер вернулась за стойку.
Он открыл журнал, скользнул взглядом по оглавлению и нашел небольшую статью под заголовком «Крах лесного принца».