Бастиан махнул рукой экипажу и, когда они сели на неудобную деревянную скамью, произнес:
– Хотел посмотреть на могилу Эдвина Моро.
Аделин неопределенно пожала плечами – она знала о том, кто такой Моро, все в городе это знали, но понятия не имела, где именно искать его могилу. Зато возница, которому Бастиан протянул монеты, внезапно полюбопытствовал:
– Барин, это вам Лесной принц понадобился? Простите великодушно, за каким же дьяволом?
Бастиан откинулся на спинку скамьи и, когда экипаж двинулся по улице, коротко ответил:
– Мой отец вел его дело.
Возница издал радостный возглас и хлопнул ладонью по колену от избытка чувств.
– Ничего ж себе! – неожиданно радостно воскликнул он. – Я помню вашего батюшку, возил его две недели, пока он у нас был. До чего ж чудесный барин! Никогда денег не жалел и так вежливо разговаривал, куда там нашим. Наши-то все в зубы норовят, если что не по ним. А тут сразу видно, благородное обращение! «Поедемте туда-то да отвезите меня, пожалуйста, сюда-то!» Достойная персона!
Лицо Бастиана на мгновение сделалось очень мягким и мечтательным. «Должно быть, он очень любил отца», – подумала Аделин.
– Как он поживает-то, ваш батюшка?
– Он умер пять лет назад, – сдержанно ответил Бастиан, и Аделин видела, что он хотел бы спрашивать, хотел бы говорить о таком важном для него человеке. Возница сокрушенно покачал головой.
– Ай как жалко. Добрый был господин, дай ему Господь царствия небесного. Много он тогда тут работал, со всеми разговаривал. Ну а что там было узнавать? Сволочью был этот Моро, но хоть капля совести в нем осталась, раз мозги себе выжег.
Аделин усмехнулась и на всякий случай уточнила, зная ответ:
– Почему сволочью?
– Ха! – воскликнул возница. – Конечно, сволочью! Я бы еще хлеще сказал, да только из уважения к вам, миледи, удержусь от таких слов. Сколько народу из-за него по миру пошло? Сначала продул все деньги в этом, как его, дьявола, запамятовал название…
– «Ауферне», – напомнил Бастиан.
Аделин смутно помнила, как отец рассказывал об этой финансовой пирамиде и предостерегал ее: «Аделин, не рискуй деньгами, какие бы гарантии тебе ни давали твои друзья. Не ставь на кон все, что тебе дорого».
– Да, господин, точно. «Ауферн». Ну вот он там сперва состояние прохлопал, а потом и лесопилку. Все, родненькие, на выход с вещами! А что нам детей кормить надо, это его не беспокоило! Я хоть вовремя успел подсуетиться, купил экипаж да лошаденку, а тут и батюшка ваш приехал, так я, слава богу и спасибо вашему родителю, подзаработал. Он платил-то мне не по-местному, а по-столичному, а потом еще приплатил на добрую память, когда уезжал. А остальным куда деваться? Кто уехал, кто разорился, никому до народа дело не было. Я вам так скажу, барин, хоть и неправильно это: хорошо, что он сам с собой покончил. А то бы не вытерпел кто, взял бы грех на душу, точно.
Вскоре экипаж выехал за город и покатил среди полей в сторону кладбища. Аделин была там на Пасху с Уве, навещала могилу отца. Вспомнилось, как когда-то давно она, нарушая старый запрет навещать кладбище после четырех часов пополудни, бегала туда за земляникой, а потом сидела на старых могилах, заросших травой, и мир был спокойным и тихим, пахнущим сеном и земляничным соком, правильным. Все восходило из земли и возвращалось в землю, и этого не стоило бояться.
Разговорчивый возница въехал в ворота кладбища, поплутал по дорожкам и остановился возле тропы, которая бежала среди старых дубов. Здесь было тенисто и свежо, и древние надгробия, поросшие зеленым мхом, напоминали пальцы, торчавшие из земли. На нескольких Аделин заметила завядшие грязные цветы.