Полюбил. Он вдруг понял, что с ним случилось именно это, и понимание обожгло и согрело, на мгновение сделав все остальное маленьким и неважным.
Да, он полюбил. Может, однажды Аделин ответит ему взаимностью, и к ней тоже придет любовь, а не благодарность и дружба. Что ж, пока ему хватит и этого.
Артефакт закачался, и из-за деревьев к Бастиану выплыл серый призрак. Аделин вздохнула, поднесла было руку к лицу и тотчас же опустила ее. Человек, которого Медведиха видела перед тем, как Курт Гейнсборо лишился рассудка, был молод, старше Бастиана лишь на пару лет. Темноволосый, с красивым холеным лицом, одетый так, что хоть сейчас помещай на обложку модного журнала, он перебирал серебряные пластинки артефактов в маленькой шкатулке на ладони, и кривая усмешка оттягивала его рот вправо.
Это было его настоящее лицо. Не личина – сейчас Бастиан прекрасно видел, что внешность убийцы девушек, который лишил разума Курта Гейнсборо, не окутана магией.
Золотые запонки со львом таинственно сверкнули в серой дымке. Издалека донеслось глумливое гоготание филина.
– Ты его видишь? – негромко, словно боясь спугнуть привидение, спросил Бастиан.
Аделин кивнула и почти шепотом ответила:
– Вижу.
Призрак вдруг вскинул голову и посмотрел Бастиану в лицо – в этом взгляде было столько яростной, сокрушающей ненависти, что он почувствовал то горячее возбуждение, которое охватывало его при встрече с могущественным противником, которого надо было победить. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом призрак дрогнул и рассеялся.
В ушах шумело. Пару минут Бастиан стоял неподвижно, пытался выровнять дыхание. Чужой взгляд лежал на его лице, как печать. Потом наваждение исчезло, и Бастиан неожиданно понял, что уже не стоит, а сидит на траве, привалившись спиной к березе, а Аделин энергично массирует точку между указательным и большим пальцами на его правой руке. Почти стемнело.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Привожу тебя в чувство, – ответила Аделин. – Доктор Холле научил, Уве это всегда помогало. Тебя закачало, ты почти упал.
В голове прояснилось. Какое-то время Бастиан смотрел, как лошади их экипажа неспешно жуют клевер на обочине и слуга, который привез их в рощу, набивает трубку ароматным табаком. Потом он обнаружил, что сюртук, рубашка и брюки насквозь промокли от пота, словно его терзал приступ легочной жабы.
– Здесь что-то под землей, – сказала Аделин. – Я чувствую.
Бастиан кивнул. Похоже, именно от этого он так ослаб после пустяшной работы с артефактом. Аделин махнула слуге и, когда тот подбежал к ним, спросила:
– В экипаже есть что-нибудь вроде лопаты?
Слуга нахмурился и сказал:
– Сейчас посмотрю в ящичке с инструментами. Милорд, с вами все в порядке?
Бастиан сумел выдавить из себя улыбку. Да, все в порядке. Просто он позволил себе расслабиться, когда вчера снял Аделин с костра. Просто он разрешил себе сутки отдыха, и это закончилось слабостью.
Почти поражением.