Я провожала ее к выходу, воодушевленная. Именно об этом я мечтала в пансионе — чтобы у меня была подруга, с которой можно обсуждать пьесы и рисунки, и смеяться вместе, и сидеть плечом к плечу, склонившись над одной книгой или журналом… Другие девочки часто так сидели, но меня к себе никто не подпускал, даже Полина, хотя она и пыталась казаться добрее, чем все остальные.
Неужели наконец-то мои мечты начинают исполняться?
Нужно вдвойне постараться спасти Волкова — в том числе и ради Марины, раз она приняла такое участие в его судьбе!
Чтобы нас с шефом раньше времени не засекли в маскировке, Василий Васильевич велел мне переложить волосы и надеть многострадальное пальто. Я уже мрачно представляла, как буду вариться в нем по августовской жаре, но день внезапно, как это бывает в конце лета, переменился: по небу поплыли низкие серые тучи, жара стремительно спала. Кроме того, шеф вызвал аэротакси, чтобы добраться до места быстрее, и тут уж пальто оказалось настоящим спасением: на высоте дул противный пронизывающий ветер!
Такси приземлилось недалеко от одной из самоуправных свалок, которыми пестрит Морской конец — правда, для этого шефу пришлось водителю приплатить.
Правда, сначала тот попытался заартачиться.
— Чистку мобиля от этих птичек вы тоже мне будете оплачивать?
— А вы взлетайте побыстрее, вот и не успеет вас никто засидеть, — сообщил шеф, едва высовывая голову из кошелки (он стеснялся того, насколько перепачкался). — Или мне пожаловаться в гильдию таксистов, что вы не собираетесь везти клиента, куда сказано?
В результате таксист, хоть и неохотно, подчинился.
Свалка производила удручающее впечатление.
Конечно, я всегда знала, что в нашем городе есть места похуже, чем аккуратные улочки Медного конца или уютное сумасшествие Рубинового. Да вот хотя бы взять Оловянный конец. Однако по сравнению со свалкой даже Оловянный конец оказался куда приятнее!
Здесь и впрямь оказалось очень много птиц: целая стая чаек кружила в небе, противно крича. То тут, то там на обломках мебели, поломанных деревянных колесах и тому подобном хламе сидели вороны — и оставалось только надеяться, что они неразумны. В нескольких местах над грудами мусора поднимались клубы дыма, то черного (это жгли резину), то обычного, серого, но всегда довольно едкого. Мне меньше всего хотелось встретить тех, кто затеял эти костры.
Смешиваясь с запахом гниющих отходов, дым грозил вызвать у меня головную боль — и едва не вызвал тошноту. Поразительно, как здесь выживают существа с лучшим, чем у меня, обонянием?
Мурчалов целеустремленно затрусил вглубь куч мусора, а я, засунув пальто в кошелку, поплелась за ним. Из-за прохладной погоды мне хотелось идти быстрее, чтобы согреться, но шеф еле переставлял лапы. Наверное, у него тоже не было никакого желания углубляться в лабиринт мусорных куч сильнее, чем необходимо.
Наконец перед нами выскочила крыса — не пятнистая, вроде тех, что жили на Ореховском складе, а обычная, серая. Мурчалов уселся на землю и сказал:
— Нужно найти похищенного. Платим угощением, но не сейчас, завтра.
Еще дома шеф объяснил мне, что угощением полагается платить всей стае сразу. Мы бы просто не донесли из дома столько калачей или других вкусностей. Зато завтра можно будет вернуться с Прохором и, может быть, еще одним нанятым помощником.
«И вот тут они могут и не согласиться, — сказал Мурчалов. — Даже стайный интеллект крыс довольно примитивен, он не всегда понимает, что такое отложенное вознаграждение. Или он может не поверить нам. Все зависит от величины стаи и ее предыдущего опыта.»
Я затаила дыхание: что-то сделает крыса?
Крыса как будто задумалась — потом шмыгнула в сторону, пропав между обломками какого-то мусора.
ebooksa