Никакого забора вокруг дома не было — он стоял вплотную с другими домами на улице, — и вела в него одна-единственная железная дверь, массивная даже на вид. Нечего было и думать, чтобы ее взломать. Прохор обучал меня обращению с отмычками, но мне не хватало терпения, чтобы достичь в этом деле настоящих высот. А лапки шефа, понятное дело, к такой тонкой работе не приспособлены.
— Погодите-ка… — пробормотал шеф. — Что это за адрес? Сдается мне, я слышал об этом месте!
Я огляделась, но, конечно, в такой глуши муниципальные службы редко подновляли номера на каждом доме. На соседнем здании я увидела намалеванный углем номер четыре, а еще на одном — неприличное слово.
— Так, мы шли вдоль Савичевского переулка, свернули на Грязную, потом на Малую Южную, кажется… — тихонько бормотал шеф под нос. Видно, он тоже бывал в этих краях нечасто, и карта города, которая, как мне кажется, отпечатана у него в голове будто в атласе, его подвела. — Ну же, Анна, помогайте!
— Так я не учила эти районы, — попыталась защититься я.
— У вас великолепная зрительная память, а карта города висит у меня в кабинете! Вспоминайте!
И, как всегда бывает в такие моменты, моя замечательная зрительная память мне отказала. Я вспомнила, как стою и смотрю на пересечение Савичевского переулка и Грязной улицы, а вот что там дальше, забыла наотрез.
Только я открыла рот, чтобы сказать об этом, как тяжелая железная дверь отворилась, и наружу выглянул субъект, одетый так похоже на Волкова, что я сначала даже дернулась к нему.
К счастью, я быстро сообразила, что это не Эльдар. На субъекте был такой же бесформенный пиджак значительного большего, чем полагается, размера (наверное, Волков купил свой у старьевщика), такая же кепка «заводского» фасона, и такие же мешковатые штаны.
Вот только на местном жителе красовались щегольские кожаные сапоги с пряжками и на небольшом каблуке, на пальцах сияли золотые кольца, и пахло от него перегаром. Да и возрастом он был значительно старше Эльдара — лет как минимум двадцати пяти, скорее больше.
Он вытащил из кармана металлически блеснувший портсигар, щелкнул крышкой, обернулся в мою сторону… и замер.
Я тоже замерла, соображая, что же я сделала не так. Должно быть, даже грязная и растрепанная, я выглядела подозрительно на этой пустой улице, тем более, что у моих ног жался грязный кот.
— Эй, барышня, — вдруг сказал субъект. — Сигаретку хочешь?
Обращение на «ты» от Марины наполняло меня теплом по самую макушку. Обращение на «ты» от этого типа словно окунуло в нужник. Но все же я подумала: он вышел из этого дома, куда, если верить крысам, увели Волкова! Может быть, если втереться ему в доверие, и я туда попаду?
Мурчалов стукнул меня лапой по ноге, мол, не ходи. Но я не обратила на него внимание. Подошла к типу и протянула руку к его портсигару.
— Спасибо, добрый че…
Но я не успела договорить. Тип схватил меня за протянутое запястье и дернул на себя, одновременно врезав коленом в солнечное сплетение.
Наверное, более опытный и лучше дерущийся человек сообразил бы, что делать. Я ничего не смогла, только согнулась пополам от неимоверной, парализовавшей меня всю боли.
Тут мне добавили сзади по темечку, и я отключилась.
Глава 15. Волчья воля — 3