— Нравится? Значит, мы с вами квиты?
— Без сомнения, вы можете порадовать девушку, и очень быстро, не то, что некоторые. А может… — и Элеонора осеклась. Она давно уже заметила приближающуюся Мерседес и внутренне была готова к выяснению отношений. Более того, она жаждала этого, но прекрасный подарок на минуту отвлёк её, и разговор начался немного иначе, чем она планировала.
— Ах, какая жемчужина! Какой прекрасный подарок, и кому, моей подруге! А, простите, за что? За какие услуги такой подарок вручён? Она стоит не меньше пяти сотен реалов! — с ходу оценила Мерседес драгоценность. Она любила жемчуг и знала в нём толк.
— Триста пятьдесят, — машинально подумал я, но сумму не озвучил. Должно быть, вид у меня был наиглупейший, что ещё более разозлило Мерседес.
— Ну, расскажите мне, барооон, — передразнивая подругу, сказала она, — как вы провели лето? Ах, вы столько видели, столько мест интересных посетили, а я всё одна, да одна, сидела в замке у своего отца.
— Мерси, ты что себе позволяешь? Немедленно перестань, а не то мы поссоримся!
— Дааа? Ммм, а почему ты вдруг стала получать от барона Гарсия подарки, ведь он тебе не нравится?
— Благородный идальго решил преподнести мне подарок, в знак своего внимание к моему роду и закрепления мнения о себе, как о щедром и благородном мужчине.
— А, так это он во всём виноват, а как ты оказалась с ним в парке?
— Он увёл меня сюда. Мерси, мне неудобно было просто. Он начал так увлекательно хвастаться своими приключениями, что я не смогла сдержаться от любопытства, но в библиотеки было много посторонних ушей, и он решил меня привести в парк. Здесь мы видны, но наш разговор никому не слышен. Ведь так, Эрнандо? — с надеждой повернув ко мне лицо, спросила Элеонора.
— Охренеть, — уже в третий раз подумал я. Вот же, влип.
— Не совсем, — промямлил я. Да что это со мной, ни разу не попадал в такую ситуацию, и теперь даже не знаю, как выкрутиться. Я взглянул на Мерседес, которая уже подошла вплотную к нашей скамейке, и был заворожён ею.
Девушка была чудо, как хороша, на нежных щеках разлился яркий румянец, а пронзительные зелёные глаза метали такие искры огня, что казалось, ещё чуть-чуть, и моя рубашка задымится от её взгляда. Гибкая, как пантера, стройная, с россыпью вьющихся каштановых волос, она парализовала меня своей красотой и причиняла почти физическую боль.
Хотелось прикоснуться руками к её мягким волосам, прижаться губами к нежной шее, где билась тонкая голубая жилка, вдохнуть аромат её молодого тела. Хле…
Видно, мои рефлексы стали намного лучше, и, чтобы не подставлять ни себя, ни её, я успел непроизвольно отпрыгнуть от руки, занесённой для удара.
— Как ты мог? Не успел вернуться, а уже даришь подарки всем подряд. А я переживала, жив ты или нет! — кричала Мерседес, нападая на меня. — А ты, ты…
Я отступал всё дальше и дальше в парк, уводя девушку подальше от нескромных взглядов и от стоявшей с открытым ртом Элеоноры, сжимающей в руках подаренную жемчужину. Она, несмотря на свою зарождающуюся циничность, была изрядно удивлена тем, что происходило на её глазах. И даже немного завидовала своей подруге, которую так мастерски подставила.
Следовать за нами она не стала, этого не позволяло ей ни воспитание, ни природная осторожность. Зачем лезть на рожон? Взгляд, который мимоходом бросил на неё Эрнандо, заставил зябко поёжиться, словно температура воздуха резко упала, заморозив её. Но и уйти она пока не могла и ждала, когда из глубины парка появится Мерседес.
Я же в это время отступал вглубь парка, под напором Мерседес, стараясь, чтобы она не отхлестала меня, а то потом опять придется разбираться с ней. То, что у неё бешеный характер, я уже понял, и потому держался настороже.
— Ты не вышла встретить меня!