САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

22
18
20
22
24
26
28
30

 - Фома, ты? – машинально уточнил Сакуров.

 - Мы, - доложил невидимый домовой.

 - Что так официально? – переспросил Сакуров. – Или ты не один?

 - Один.

 - Понятно…

 Насчёт понятно Сакуров сказал совершенно бездумно, поскольку понятие «понятно» даже рядом не стояло с его способностью что-либо нормально понимать. Хотя свой прошлый сон он помнил отчётливо, и даже про свою временную амнезию не забыл, когда в какой-то момент прошлого сна Константин Матвеевич забыл такое простое название места следования как Сакура.

 - Какая-то на фиг Сакура, - ворчливо заметил Фома, - напридумывают всякого от белогорячечного бреда, а потом маются.

 - Ну, мне ещё до белой горячки далеко, - лениво и не совсем уверенно возразил Сакуров. – А вот ты явно страдаешь склерозом.

 - Это ещё почему? – удивился Фома.

 - Да взять ту же или того же Сакуру, - пробормотал, засыпая (если, конечно, он уже не спал), Сакуров, - но даже не о Сакуре речь, потому что ты даже в такой ерунде, как дух первозданный и душа, запутался. То есть, не запутался, а сначала врал одно, а потом другое… Сперва ты говорил, что у меня есть этот самый дух, а потом пошёл в отказ… А что про душу пел?

 «А что он пел?» - прервался на случайную мысль Сакуров, но решил не отвлекаться и закончил тираду в заданном ключе:

 - Сначала одно, потом – другое, а ещё ночь спустя – третье. В общем – склеротик ты хренов… Или демагог… завзятый…

 - Ты сам-то разумеешь, о чём глаголешь, грешный? – кротко поинтересовался Фома.

 - Ну, заглаголил…

 - Ты не спи!

 - Тебя не спросил…

 - Ладно, пошли к твоей Сакуре.

 - Пошли…

 Константин Матвеевич, как будто и не засыпал (или не спал вовсе) бодро соскочил с кровати и встал на лыжи. Он помахал руками, уверенно ожидая, что лыжные палки окажутся в них так же спонтанно, как под ногами лыжи, но никаких палок не образовалось.

 «Да и хрен на них», - легко подумал Сакуров, дёрнулся корпусом и покатил на лыжах по зелени холма, неизвестно откуда взявшегося в его малогабаритной спальне. При этом он скользил не вниз, а вверх по склону. Но ни вектор движения, ни явление холма его не удивляло, как не удивлял сам факт катания на лыжах по зелёной травке.