Именем Корпорации!

– В последнее время меня заинтересовали проблемы искусственного интеллекта, – Каннингем захлопнул череп своего двойника, и щелчком пальцев отправил кресло вниз. – И слияние биомедицины с техникой.

Доктор особенно пристально взглянул на Грея, и тому стало не по себе. Примерно так смотрят на подлежащих немедленной декапитации лабораторных крыс. С горячим интересом исследователя.

– Матиаш, ты меня действительно разочаровал. С твоими-то опытом и удачей, и не справится с простой операцией…

Грей промолчал. Профессиональное беспокойство за жизнь Каннингема сменилось, пусть с запозданием, усталостью от пережитого накануне, и болью где-то в глубине души. Ему не давали покоя картины разрушений и гибели на вырвавшейся из аркана квантовых генераторов Земле.

– Но я признаю, что расчёты были неверны, – Каннингем посмотрел на тубу, которую по-прежнему сжимал в руке, и бросил её на хрусталь стола. – Да, символично. Нам с тобой не помешает смазка для мозгов.

«Жопу себе смажь…» – мысленно огрызнулся Грей. Вслух же он произнёс другое:

– Миллиард погибших. Полуразрушенная Параллель. Такова цена ошибки?

– Это не ошибка, – Герних присел на край стола. – Это необходимость. Только так, и никак иначе. Ты, старый друг, мыслишь узко. Я вижу шире. Там, где тебе приходится думать об интересах твоих людей, отдела, Корпорации, мне необходимо принимать решения за всё человечество. Если угодно, можешь считать меня мегаломаном, или сбрендившим на старости лет божеством… Ответственность никуда не денется.

Матиаш поёжился, и подумал, как сильно за какие-то полтора века поменялись их с доктором отношения. Если раньше Грей был для Каннингема своего рода опорой – в кризисные ситуации именно уверенность бывшего капитана поддерживала доктора, то теперь… «Теперь он рассчитывает только на себя. Самое смешное, что у него это получается, – начальник ОСВ помассировал переносицу. – Канистра перерос себя, и стал лидером. За ним хочется идти».

И сейчас док сам стал опорой. Якорем для многих миллионов людей, иконой для миллиардов, символом и лицом Корпорации.

– Все мы можем ошибаться, – Каннингем осуждающе покачал головой. – Только у меня нет права на ошибку.

– Герних… – Матиаш пытался подобрать слова, чтобы не быть понятым превратно. Доктор всегда отличался крайне болезненным самомнением. – Если ты ошибаешься, это всего лишь значит, что ты человек, а не бог. Если ты переживаешь, и учитываешь новый опыт – ты человек. Если…

Каннингем резким движением вскочил со стола.

– Матиаш, прости, но ты не понимаешь, – его лицо словно окаменело, и глаза заледенели. Тон тоже поменялся, приобретя скрежещущие оттенки. – И не поймёшь. Это не твоя судьба.

Грей опустил глаза. Ему было очень неприятно. Впервые за несколько десятилетий Герних настолько сильно открылся… Но всё это оказалось своеобразной ловушкой. Стоило коснуться боли, и доктор моментально задраил все люки, превращаясь на глазах в холодную бесчувственную сволочь.

– Матиаш Грей, налагаю на вас служебное взыскание, – Каннингем выдвинул из столешницы панель терминала. – Вы понижаетесь в ранге до заместителя начальника отдела, и в течение года должны переформатировать ОСВ, выделив обособленные подразделения охраны, регулярных вооружённых сил и разведки. Вы лишаетесь права покидать Терру сроком на двадцать лет.

Грей встал, оправил складки мундира на талии, и вытянулся во фрунт. Его лицо застыло, и ничего не выражало.

– Именем Корпорации! – Каннингем коснулся терминала, подписав распоряжение, и отошёл к прозрачной стене, за которой над городом всходило багровое солнце. – Идите, служите, заместитель начальника СВО.

Матиаш скрипнул зубами, но ответил:

– Служу Корпорации…