Путем проб и ошибок Бурый отыскал себе укромный уголок, где он никому не мешал. В углу, на корме. Сбоку от кормщика. Там же пристроил свой мешок, привязав для надежности к борту. А сам прикорнул сбоку. И хоть место это оказалось тверже общего вагона, садиться на знахарский инвентарь, предназначенный для спасения ярла, благоразумно не стал. От греха… Могли и не заметить, а могли и голову оторвать. За непочтительность. В самом буквальном смысле.
Поднятый парус и три ряда спин гребцов не давали увидеть, что происходит на носу, где рядом с Брандом нашлось место для самозваной знахарки. Но Леонид был уверен, до прибытия в деревню девушке ничто не угрожает.
Как фишка ляжет там – другой вопрос. Но и тут Бурый не слишком волновался. Наверняка уроки мастера Гольденберга не прошли зря, и никакого разоблачения не последует. Разве что Ормульв лично отречется от «ученицы». Но во-первых, вряд ли он окажется в деревне. А во-вторых, подобной подлянки от старика Леонид не ждал. В конце концов, не для этого же он их столь усердно к себе зазывал.
А зачем именно, кстати, так и не удалось выяснить.
Сигурд крепко сжимал рукоять рулевого весла, и глаза его темнели вместе с небом. Как будто время не к утру шло, а наоборот – к ночи. Все звезды, какие только были, исчезли и с неба, и с поверхности моря. Только тучи клубились вокруг, сгущая и без того непроглядную тьму.
По каким приметам кормчий определял, куда плыть в этой кромешной тьме, Леонид даже не пытался понять. Лично он уже давно потерял ориентацию, вместе с горизонтом. А все усиливающаяся качка грозилась то же самое проделать и с осью ординат. В смысле перемешать верх и низ.
– Не спать на веслах! – в который раз прокричал Бегущий по волнам. – Шевелитесь, ленивые ублюдки! Один любит безумцев! А безумнее нас с вами сейчас не найти никого на много сотен миль вокруг! Поднажмите! Еще немного, и у нас появится шанс уйти!.. Волна меняется!
Увы, на этот раз ошибся даже опытный кормщик. Раздался звук, словно над лодкой лопнул большой воздушный шар, следом – всего на несколько мгновений, на людей обрушилась тишина, а потом ветер завыл, как тысяча голодных волков. Налетел, ударил, одним рывком сорвал и унес парус… А море – вспенилось, как убегающее молоко, и завертело в этом пенном сумасшествии утлое суденышко легче щепки, угодившей в речной водоворот.
Вода обступила лодку сплошной стеной, напрочь вытесняя воздух. Так что вдохнуть удавалось, только сунув нос в воротник. Густые тучи брызг налетали со всех сторон, и уже невозможно было понять – это ливень свергается с небес или челн захлестывают закусившие удила волны. Впрочем, и то и другое могло происходить одновременно.
Парус сорвало первым же порывом, а весла втянули в лодку сразу, как налетел шторм, – и от опрокидывания баркас удерживался одними лишь усилиями кормчего.
Оба гребца с задней скамьи развернулись и, как могли, пособляли Сигурду бежать по волнам, а остальным ничего не оставалось, только держаться покрепче бортов и скамеек. И молиться, кто во что верует…
Леонид Бурый, воспитанный на краю второго тысячелетия от Рождества Христова, веровал в высшую справедливость и силу разума. Вот только молиться им смысла не было. Ибо первая скромно разводила руками, а второй мудро вещал, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. Зачастую даже в реальной жизни. И уж тем более – в игре. В общем, отмазались…
Все же к гласу разума прислушаться стоило. Поскольку назвался груздем, стало быть, полезай в кошелку и играй свою роль до конца. А то кроме «не верю» от режиссера спектакля и гнилым помидором прилететь может. Не говоря уж о прочих зрителях.
Бурый еще разок взглянул в сторону опекаемой Рыжим Брандом Оли и убедился: в роли знахарки девушка находится под защитой викинга. Самой надежной, на какую лишь приходится рассчитывать в данной ситуации. В том смысле, что желая доставить ее к одру умирающего отца, сын ярла сделает все возможное для спасения знахарки. Значит, можно не волноваться и заняться собой. Во избежание…
Плавал Леонид так себе даже в тихую погоду, да и давно это было, а потому его главной задачей стало повышение личной непотопляемости.
Бурый огляделся по сторонам, но никаких спасательных кругов или жилетов не увидел. В наличии имелось несколько больших щитов, но вряд ли их получилось бы использовать в виде плавсредств… Учитывая количество железа, которыми они оббиты, щиты норманнов могли продержаться на воде не дольше их же секир.
Весла… Вариант. Но во-первых, слишком длинные и под присмотром. Ухватить можно, только если покидать лодку последним. Что совсем не факт. А во-вторых, слишком отполированное древко. Не удержаться. Пальцы устанут и соскользнут.
– Черт… Вот непруха.
Все остальное обозримое имущество, начиная от скамеек и сундуков, было либо накрепко приколочено к лодке, либо плавало хуже самого Леонида.
Баркас застонал и так опасно накренился, что всего каких-то мгновений и миллиметров не хватило, чтобы Бурый продолжил размышлять за бортом.
ebooksa