Caged Hearts

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да. Да, — монотонно ответила Рин.

— Всё целиком? — моё мнение о собственном интеллектуальном уровне не изменилось ни на йоту.

— Да.

— Очень здорово, но… — я запнулся, вдруг почувствовав, что забрёл прямо в центр минного поля неполиткорректности.

— Всё нормально, можешь это произнести. Может быть, я даже не разозлюсь, — подбодрила меня Тэдзука.

Я сильно покраснел. Даже не знаю, что тут правильнее было бы сказать, если вообще можно было сказать что-то. Однако кажется, я куда более чувствительный, чем Рин. Действительно, очень неловко.

— Ты не хочешь спросить? — Девушка выглядела разочарованной.

— … как ты рисуешь без рук? — выдохнул я.

— Видишь, со мной легко говорить, правда? Рисую ногами, — на лице Рин заиграла улыбка. Вот только её интонации я не смог разобрать: то ли, довольная, то ли печальная, то ли вообще что-то третье…

— Я, в общем-то, догадался, но разве это не трудно? — я соврал. Я вообще об этом не думал. До этого момента.

— Ты догадлив, — я не понял. Это она серьёзно или издевается? — Как бы то ни было, думаю, нетрудно. Но, может быть, я просто уже привыкла.

Я и представить себе не мог, что она может быть художницей, но вспомнив, как мастерски она управлялась с вилкой за поеданием карри, решил, что и рисование, возможно, не представляет для неё проблем.

Больше по поводу нам сказать нечего.

— А при свете дня довольно ничего, — придирчиво оглядела Рин своё творчество. — Я боялась, что будет выглядеть слишком плоско, но в конце концов вовсе нет. Думаю, вполне нормально. Я хотела посмотреть, как она выглядит при тусклом свете. Как, по-твоему — плоская?

— Ээ, ну, картины обычно плоские, выразил недоумение я. Искусством я раньше как-то не особо интересовался, поэтому не был уверен, что уловил суть вопроса.

— Не в этом смысле плоская, — поморщилась Рин. — Понимаешь, плоская. Как некоторые люди — без содержимого, без мяса там, где должно было бы быть. Я знаю нескольких девочек, у которых…

— Ладно, я понял. Но я ничем не могу помочь, потому что не слишком хорошо разбираюсь в искусстве. Я знаю немного художников или специальных терминов. Так что мне нечего сказать, — поспешно прервал я её. В принципе тема женских прелестей мне, как и любому нормальному парню была близка и интересна… Но говорить об их отсутствии, да ещё с девушкой, да ещё с такой — нет, к такому я решительно не был готов.

Рин пожала плечами, как бы говоря: «Ну, как знаешь», — и посмотрела в небо, как будто выискивая там что-то.

— Я не думала, что буду сегодня над ней работать, но если ты мне поможешь с красками, то дотемна успею что-нибудь сделать. Я хотела раздобыть галогенную лампу, как на стадионах, но тут нет ни одной.

Рин быстро привлекла меня к работе, как и Сидзунэ. Складывалось ощущение, что фестиваль — действительно серьёзное мероприятие, для которого была дорога каждая пара рук. В весёлое времечко меня угораздило перевестись, ничего не скажешь. Впрочем, я особо не возражал, хоть и был несколько ошеломлён здешней жизнью после больничной рутины.