Один из демонов

19.15. Оповещение из РМ-контролера до сих пор не поступило. Оставили рассмотрение до завтра? Странно. Там же компьютерная обработка данных по заранее введенным тарифам. В его душе бурлило нетерпение. Моллой понял, что не хочет в этот вечер забиваться в привычную каменную клеть квартиры. Он просто не сможет ничем себя занять, пока не узнает результат. Засчитан или нет? Чтобы хоть как–то отвлечься, он полистал в коммуникаторе рекламу развлекательных заведений. Многие ставили запрет на эти навязчивые рассылки, но иногда там можно было зацепить пару РМ за потребительскую активность, и Моллой заставлял себя старательно штудировать предложения бульварных зазывал:

«Паб «Лестница вверх» ждет гостей! Поднимаясь по лестнице вверх, всегда найдется время присесть на ступеньку и окинуть взглядом пройденный путь! Задержитесь у нас на минутку, прежде чем продолжить движение!»

Как будто специально для него составлено – у Моллоя даже сердце екнуло. А вот и вывеска этого кабачка, как раз напротив выхода из подземки. «Лестница вверх». Две узких распашных двери, на окне – рекламное изображение усталого путника, присевшего передохнуть на лестничную ступеньку. В пограничном состоянии стресса люди часто совершают необдуманные поступки. Отбросив сомнения, он нырнул в небольшой бар. Сегодня он будет расточителем и презренным мотом. В рамках предполагаемого излишка средств над допуском в класс «А».

Бармен приветливо поздоровался, повернул новому посетителю экран меню. Моллой быстро пролистнул дорогие блюда. Его внимание привлек легкий салат, а также большой стакан тыквенного сока. Разве вчера он не слушал отчет магистрата о рекордном урожае тыквы в их провинции? И коммуникатор тут же подтвердил его догадку, выдав сообщение о поступлении 1 РМ за поддержку экономики региона. А плата за ужин составила всего–навсего скромных 37 РМ. Недорого, подумал Моллой и дал себе обещание время от времени пользоваться услугами этого заведения. Стоя с подносом в руках, он обвел взглядом оживленный зал. По случаю вечернего часа свободных мест почти не осталось. Был не занят столик в углу, но рядом с ним некстати расположилась шумная компания «дельт». Они громко обсуждали перипетии матча по файтингу, размахивали руками, спорили о чем–то, не обращая внимания на тревожные оранжевые огоньки своих дисплеев. Увидят его лицо – наверняка узнают, подробности битвы с «Сумотори» еще будоражили умы болельщиков. А Моллою сейчас не хотелось быть объектом внимания.

«Популярность угнетает всегда, за исключением тех случаев, когда она просто выводит человека из себя», – подумал Моллой и направился к сидевшему за кружкой пива лысому старику. Несмотря на небритость, он производил более приятное впечатление, чем буйная группа в углу.

– Я могу присесть?

– Сделайте одолжение! – ответил тот чуть заплетающимся языком.

Моллой скривился, когда увидел на его лацкане индекс «Е» – «эхо», но развернуться было бы уже невежливо. Департамент Социальных Отношений не оценит. Какую работу выполняли «эхо»? Самую простую, что требовала минимальных умственных усилий, поскольку классы социума – это, прежде всего, шкала интеллекта и только потом, как следствие, уровень благосостояния.

– Судя по индексу коммуникатора, вы подвизаетесь на ниве умственного труда, – сосед по столику кивнул на воротник Моллоя и неторопливо пригубил свое пиво. Он не спрашивал, а скорее утверждал. Пальцы у него слегка подрагивали.

– Да. Занимаюсь архитектурным и математическим моделированием различных объектов. Просчитываю сразу максимум параметров. Могу, к примеру, спроектировать небольшой спальный район или курортный «арриал», – осторожно сказал Моллой, стараясь быть дружелюбным.

– Как интересно. Вы создаете ландшафты Райских парковых зон?

– Пока нет. К сожалению. Вернее, не знаю. Я понятия не имею, где географически будет располагаться объект, мне известны лишь условия задачи. Мой последний комплекс, к примеру, носит название Прайд, – вежливо пояснил Моллой, не замечая вспыхнувшего взгляда собеседника. – До этого я занимался созданием местности с наименованием Инфиделити, – добавил он и робко поинтересовался. – А–а–а вы?

– В неведении – благо, – прошептал старик. – Неужели вам не интересна дальнейшая судьба собственных работ?

– Без малейшего понятия, – отрезал Моллой и повторил вопрос. – А какова ваша специализация?

– Я изучал этос, – охотно ответил незнакомец, но потом вымученно улыбнулся и выдавил. – В прошлом.

– Что–то связанное с социологией?

– Можно и так сказать. А еще можно уточнить, что среди гнилых яблок всегда небольшой выбор, – туманно пояснил сосед по столику.

Он воинственно уставился на свою кружку, икнул, виновато прикрыв рот ладонью, потом вдруг поднял ее и в едином порыве опустошил досуха. После чего тут же заказал другую через меню коммуникатора. Тот ответил трелью рубиновых сигналов. Плохой признак. Так общественные институты реагировали на вопиющие нарушения. Моллой испытывал непреодолимое желание смыться.

– Мои труды были признаны неактуальными. Скажу больше, вредными, – с этими словами пожилой мужчина ухватил принесенный официантом бокал за влажный бок и едва не выронил из рук. Пенные брызги разлетелись по пластиковой столешнице.

– Святые угодники, – пробормотал он, вытирая капли рукавом комбинезона. – Меня зовут Рими.