— Где уж там, — сказала кореянка, убирая руку, — только не для его собственной…
А потом он услышал, как она устало побрела назад, к хирургическому трейлеру.
Конрой прислал гонца с микрософтом, который должен был помочь Тернеру в пилотировании реактивного самолета, чтобы вывезти Митчелла в исследовательский центр "Хосаки" в Мехико. Гонцом оказался почерневший на солнце человек с безумным взглядом, которого Линч назвал Гарри. Это привидение с мускулами, как веревки, прикатило со стороны Таксона на отполированном песком велосипеде с лысыми полуспущенными шинами и рулем, обмотанным полосками сыромятной кожи, желтой как кость. Пока Линч вел его через автостоянку, Гарри напевал что-то себе под нос — странный звук в напряженной тишине полигона. Его песня, если это можно было назвать песней, звучала, как будто кто-то крутил наугад ручку сломанного радиоприемника, водя стрелкой вверх-вниз по полуночным милям шкалы и вылавливая то мотивы госпела, то обрывки самых различных хитов международной поп-музыки за последние двадцать лет. Гарри волок велосипед на себе, просунув под раму выжженное, по-птичьи худое плечо.
— Гарри кое-что привез для тебя из Таксона, — сказал Линч.
— Вы знаете друг друга? — спросил Тернер, в упор глядя на Линча. — Может, есть общий друг?
— Как это понимать? — вскинулся Линч.
Тернер выдержал взгляд:
— Ты знаешь, как его зовут.
— Он сам мне назвал это свое сраное имя, Тернер.
— Зовите меня Гарри, — сказал обгоревший человек и забросил велосипед в кусты.
Он безучастно улыбнулся, показав неровные выщербленные зубы. Пленка пота и пыли покрывала его голую грудь, на которой болталось странное ожерелье: на тонкую металлическую цепочку были нанизаны кусочки животного рога и меха, латунные гильзы и медные монеты, стертые от употребления так, что почти невозможно было различить, где орел, где решка. Среди всего этого барахла висел маленький кисет из мягкой коричневой кожи.
Некоторое время Тернер разглядывал ассортимент вывешенных на узкой груди предметов, а затем протянул руку и щелкнул по кривому хрящу на плетеном шнурке.
— А это что, черт побери, такое, Гарри?
— Нос енота, — ответил тот. — У енота в носу кости соединяются суставом. Это мало кто знает.
— Ты когда-нибудь встречал моего друга Линча раньше, а, Гарри? Гарри сморгнул.
— У него были пароли, — подал голос Линч. — Существует иерархия срочности. Он знал самый старший. Он сам назвал мне свое имя. Я тебе еще нужен или я могу вернуться к работе?
— Иди, — отозвался Тернер.
Как только Линч оказался вне пределов слышимости, Гарри стал распутывать завязки кожаного кисета.
— Не стоило так обращаться с мальчиком, — заметил он. — Он и вправду очень хорош. Честное слово, я не заметил его, пока он не приставил игольник к моей шее. — Открыв мешочек, он осторожно запустил в него руку.
— Скажи Конрою, что я его раскусил.