Тернер коснулся горлового микрофона:
— Посылаю тебе кой-кого для компании. — он убрал палец с микрофона. — Натан, пора. Вы с Дэвисом — назад в бункер.
Дэвис отвечал за радиооборудование, их единственную вне матрицы связь с " Хосакой". Натан играл роль мастера на все руки. Линч откатывал последнее мотоциклетное колесо в кустарник за автостоянкой. Уэббер и Комптон, стоя на коленях возле бокса, подсоединяли кабель, который свяжет хирургов " Хосаки" с биомонитором " Сони" в командном пункте. С убранными колесами, опущенный и установленный на четырех распорках, хирургический бокс опять напомнил Тернеру французский прогулочный модуль. Путешествовать он отправился гораздо позже, года через четыре после того, как Конрой рекрутировал его в Лос-Анджелесе.
— Как дела? — спросил Сатклифф по связи.
— Прекрасно, — отозвался Тернер, касаясь микрофона.
— Тут скучновато, — сказал Сатклифф.
— Комптон, — окликнул Тернер, — Сатклиффу нужна твоя помощь следить за периметром. И твоя тоже, Линч.
— Вот так всегда, — донесся из темноты голос Линча, — только я настроился посмотреть спектакль…
Рука Тернера легла на рукоять "смит-и-вессона" под отогнутой полой парки.
— Пошевеливайся, Линч.
Если Линч — подсадка Конни, он пожелает остаться здесь. Или в бункере.
— А пошел ты! — взвился Линч. — Никого там нет, и ты это знаешь. Если не хочешь видеть меня здесь, пойду внутрь — присмотрю за Рамиресом…
— Хорошо, — сказал Тернер и, вытащив пистолет, вдавил клавишу, которая активировала ксенон-проектор.
Первая вспышка полуденно-яркого ксенонового луча выхватила из темноты искривленную сагуарию — серым мехом ощетинились в безжалостном свете колючки. Вторая — нашла шипастый череп на пряжке ремня, поймала его в пятно резкого света. Выстрел и взрыв пули, разорвавшейся от удара, слились в один звук, ударная волна покатилась как гром — невидимыми, расширяющимися кругами над темной плоской землей.
В первые несколько секунд после взрыва не было слышно ни единого звука, даже летучие мыши и жучки смолкли, выжидая. Уэббер упала в кусты, и почему-то Тернер чувствовал, что она здесь, знал, что пистолет уже у нее в руках — в этих умелых коричневых руках, нацелен ровно, не дрожит и в любую секунду готов выплюнуть смерть. Он понятия не имел, где сейчас Комптон. Тут в клипсе передатчика, процарапавшись сквозь черепную кость, раздался голос Сатклиффа:
— Тернер, что это было?
Света звезд было теперь достаточно, чтобы различить силуэт Уэббер. Женщина скорчилась за камнем, дуло пистолета смотрит ему в лицо, локти уперты в колени.
— Он был подсадкой Конроя, — сказал Тернер, опуская "смит-и-вессон".
— Боже милосердный, — выдохнула она. — Я, я подсадка Конроя.
— У него была внешняя связь. Я такое уже видел.