— Мой друг — доктор, — сказал Тернер. — Он осмотрел тебя, пока ты была без сознания. Он говорит, с тобой все в порядке.
— Он — твой брат. И он не врач.
— Извини, Тернер, — сказала от плиты Салли. — Я довольно прямолинейна.
— Ладно, не врач, — согласился Тернер, — но он много чего умеет. Мы волновались, вдруг ребята из "Мааса" сделали что-то с тобой, подстроили так, чтобы ты заболела, если уедешь из Аризоны…
— Например, вживили бомбу в кору головного мозга? — Энджи ковыряла ложкой холодную овсянку на щербатой тарелке с каймой из яблоневых цветов — из сервиза, который Тернер помнил слишком хорошо.
— Господи, — выдохнула Салли, — во что ты впутался, Тернер?
— Хороший вопрос. — Он подсел к столу. Энджи, не сводя с него глаз, жевала свою овсянку.
— Энджи, — начал Тернер, — когда Руди сканировал тебя, он нашел у тебя в голове нечто странное.
Девочка перестала жевать.
— Он не знает, что это такое. Это вживили туда, возможно, еще тогда, когда ты была совсем маленькой. Ты знаешь, что я имею в виду?
Она кивнула.
— Ты знаешь, что это? Энджи сглотнула:
— Нет.
— Но ты знаешь, кто поместил это туда?
— Да.
— Твой отец?
— Да.
— Ты знаешь, почему?
— Может, потому, что я болела?
— Чем ты болела?