А поезд несся в старый Союз в черных порывах полуночного ветра..
— Такси, сэр?
Глаза мужчины двигались за очками с полихромной подкраской, стекла переливались как нефтяные пятна. По тыльным сторонам его ладоней расползлись плоские серебристые воспаления. Не останавливаясь, Тернер шагнул ближе и, поймав его За локоть, прижал к стене из поцарапанной белой плитки между серых стеллажей ячеек камеры хранения.
— Наличные, — сказал Тернер. — Я плачу новыми иенами. Мне нужна тачка. И никаких, понял меня, никаких проблем с водителем. Ясно? Я не лох. — Он еще крепче сжал локоть зазывалы. — Попробуй только что-нибудь выкинуть, и я вернусь, чтобы тебя прикончить, или сделаю так, что ты пожалеешь, что остался жив.
— Есть. Да-с-сэр. Усек. Это можно устроить, сэр, да-с-сэр. Куда бы вы хотели отправиться, сэр? — Изможденное лицо мужчины перекосилось от боли.
— Наемный человек. — Голос исходил от Энджи. А потом хриплым шепотом — адрес. Тернер увидел, как за радужными переливами глаза зазывалы нервно заметались из стороны в сторону.
— Это Мэдисон? — проскрипел он. — Да-с-сэр. Найду вам хорошее такси, правда, хорошее такси.
— Что там за место? — спросил Тернер водителя, наклоняясь вперед, чтобы нажать кнопку "говорите" возле стальной решетки микрофона. — По адресу, что мы вам дали?
Последовал шорох статики.
— Гипербазар. Там мало что открыто в такое время ночи. Разыскиваете что-то определенное?
— Нет, — отрезал Тернер.
Место было ему не знакомо. Он попытался вспомнить этот отрезок Мэдисон-авеню. Кажется, в основном — спальный район. Бесчисленные квартиры нарезаны в скорлупе офисных зданий, оставшихся с тех времен, когда бизнес требовал физического присутствия служащих в штаб-квартире компании. Некоторые здания были настолько высоки, что проникали за переплетение куполов…
— Куда мы едем? — спросила Энджи, положив руку ему на локоть.
— Все в порядке, — ответил он. — Не волнуйся.
— Боже, — сказала она, опираясь о его плечо и глядя вверх на розовую неоновую вывеску "ГИПЕРБАЗАР", наискось пересекавшую гранитный фасад старого здания, — сколько раз я мечтала о Нью-Йорке там, на плато. У меня были графические программы, которые могли провести по всем улицам, во все музеи и все такое. Я больше всего на свете хотела попасть сюда…
— Ну, тебе это удалось. Ты здесь. Девушка начала всхлипывать, обняла его, спрятав лицо у него на голой груди. Ее трясло.
— Я боюсь, я так боюсь…
— Все будет хорошо, — сказал он, поглаживая ее волосы и не отрывая взгляда от главного входа.
У него не было никаких причин думать, что что-нибудь когда-нибудь будет хорошо для любого из них. Казалось, она понятия не имела, что слова, приведшие их сюда, исходили из ее уст. Но опять же, подумал он, не она их произносила… По обеим сторонам входа в Гипербазар свернулись на мешках бездомные, неряшливые кучи тряпья совершенно сливались с цветом мостовой. Тернеру на миг показалось, будто их медленно извергает из себя темный бетон, превращая в мобильные отростки города.
— К Джаммеру, — сказал у его груди приглушенный голос, и Тернер почувствовал холодок отвращения, — в клуб. Найди лошадь Данбалы.