— Ответь, — приказал высокий.
Бобби обернулся к телефону, одновременно с этим Джекки, потянувшись через стол, нажала клавишу "прием" под квадратным экраном. Экран зажегся, мигнул и показал им мужское лицо, широкое и очень бледное, с сонным взглядом отечных глаз. Почти добела вытравленные волосы зачесаны прямо назад. И самый мерзкий рот, какой Бобби только случалось видеть.
— Тернер, — сказал человек на экране, — нам лучше поговорить. Сейчас. У тебя осталось не так много времени. Думаю, для начала тебе стоит убрать из комнаты этих людей…
Канат с узлами, казалось, тянулся бесконечно. Временами они выходили к поворотам и развилкам туннеля. Тут веревка была накручена на какую-нибудь распорку или прикреплена толстым плевком прозрачной эпоксидки. Воздух был все таким же спертым, но теперь стал холоднее. Когда они остановились передохнуть в цилиндрической камере, где шахта расширялась, прежде чем разветвиться на три прохода, Марли попросила у Джонса маленький фонарик, который он носил на лбу на серой эластичной повязке. Сжав его в одной из красных перчаток скафандра, она поводила лучом по стене камеры. Поверхность была гравирована узорами микроскопически тонких линий…
— Надень шлем, — посоветовал Джонс, — у тебя там фонарь гораздо лучше, чем мой.
Марли передернуло.
— Нет. — Она вернула ему фонарь. — Можешь мне помочь из этого выбраться? — Она постучала перчаткой по жесткой груди скафандра. Шлем с зеркальным куполом был закреплен на поясе скафандра хромированным карабином.
— Тебе лучше в нем остаться, — сказал Джонс. — Он — единственный в Месте. Там, где я сплю, у меня есть такой же, но для него нет воздуха. Фляжки Вига не налезают на мой респиратор. А его скафандр — сплошные дыры… — Он пожал плечами.
— Ну пожалуйста, — взмолилась Марли, сражаясь с запором на талии скафандра, она видела, как Рес там что-то поворачивала. — Я не могу больше…
Джонс подтянулся, завис в полуметре над канатом и что-то покрутил. Марли не видела что. Щелчок.
— Вытяни руки над головой.
Довольно неуклюже Марли выплыла наконец на свободу — во все тех же черных джинсах и белой шелковой блузке, которую она надела, готовясь к последней встрече с Аденом. Джонс, закрепив скафандр на канате еще одним встроенным в пояс карабином, отвязал раздувшуюся от вещей сумку.
— Она тебе нужна? Я хочу сказать, возьмешь ее с собой? Могли бы оставить ее тут и забрать на обратном пути.
— Нет, — сказала Марли. — Я возьму ее с собой. Дай мне.
Зацепившись локтем за канат, она на ощупь открыла сумку. Выплыло пальто, а за ним — ботинок. Марли с трудом загнала его назад, а потом, извиваясь, кое-как просунула руки в рукава пальто.
— Недурная шкурка, — похвалил Джонс.
— Пожалуйста, — попросила она, — нам надо спешить…
— Уже недалеко, — отозвался парнишка. Фонарь скользнул в сторону, освещая выгнутую стену, где канат исчезал в одном из трех отверстий, расположенных равносторонним треугольником.
— Конец связи, — сказал Джонс, — буквально. — Он похлопал по хромированной гайке, где канат был завязан морским узлом. Его голос подхватило и стало перекатывать где-то впереди эхо, пока Марли не почудилась, будто за его раскатами зашептали еще какие-то голоса.